шашлык, а Владимир сто грамм коньяка. После второй порции этого напитка он осмелел, накрыл руку Веры своей рукой и проговорил:
– Веруша! Вы не женщина, Вы – богиня! Афродита! Звезды меркнут по сравнению с сиянием вашихглаз. Морские просторы бледнеют на фоне их голубизны, губы ваши…
Он бы продолжал бесконечно, если бы его пламенную речь не прервал торговец цветами:
– Розы! Кому розы? Молодой человек, купите Вашей даме эти великолепные цветы!
Владимир жестом подозвал продавца и через минуту Вера стала обладательницей пяти шикарных, темно-бордовых роз с пьянящим ароматом. Владимир тем временем пригласил ее на медленный танец.
Южная ночь, тихая музыка, цветы, вино сделали свое дело. Вера расслабилась и полностью отдалась танцу. Владимир что-то тихонько нашептывал ей на ухо. Это был сказочный вечер. Но все сказки, как известно, быстро заканчиваются. Вот и эта подошла к своему логическому завершению. Сначала Вера почувствовала робкий поцелуй на своей шее. Может показалось подумала она. Потом Владимир начал покусывать мочку ее уха. Женщина напряглась. Он это почувствовал, но расценил совсем не так. Долгий, томный взгляд глаза в глаза и попытка поцеловать в губы. Вера всплеснула руками, нечаянно задела его по носу, оттолкнула от себя и бегом покинула место действия.
Утром за завтраком она обнаружила рядом со своими столовыми приборами букет темно-бордовых роз. Владимир отсутствовал. Сейчас, при свете дня, случившееся казалось смешным и нелепым. И хорошо, что это было. Хватит слез и переживаний, надо жить дальше. Она, наконец-то, стала с надеждой смотреть в будущее. Вот и ее дочурка восстановилась после смерти отца, поумнела, похорошела, стала девушкой. Голос ее зазвучал сильнее и как-то взрослее. Вера, видя сияющие глаза дочери, не сказала ей, что накопленные на машину деньги подходят к концу. Хорошо, если будущим летом им удастся вырваться к морю дикарями дней на десять. А потом как жить? Случись что, на «черный день» ничего не накоплено.
С мая по июль 1987 года Вера с дочкой проводили все свободное время в огороде, помогали бабушке Варе на ее участке. Сажали картошку, лук, помидоры, огурцы, морковь, чтобы зимой можно было питаться своими овощами, все какая-то экономия. На зарплату библиотекаря больно не разживешься. Поливали, пололи, рыхлили, боролись с колорадскими жуками. В августе начали собирать первый урожай, закатывать на зиму соленья, варенья, джемы и компоты. В середине августа все-таки вырвались к морю. Добирались до Адлера и обратно в плацкартном вагоне, но зато отдыхали две недели, снимали комнату в домике, который размещался в ста пятидесяти метрах от пляжа. Настя очень сильно выросла за лето, стала ростом с мать, загорела, просто картинка, а не девочка.
– Это была наша последняя поездка, – сообщила Вера дочери в поезде, когда они уже подъезжали к своему городку. – Деньги, отложенные отцом на машину, почти все ушли. Теперь будем перебиваться только на мою зарплату.
– Хорошо, мама, – задумчиво протянула Настя. Она даже обрадовалась,