собака и кошка имеют имена.
– Не годится, – согласился брат. – Может быть, ты, наш мудрый учитель, назовешь ее и сделаешь ее ка[7] известным божествам Та-Кем? Дай ей красивое имя, ибо она приятна собой, и ей подойдут имена Неферт или Мерит.
Мечтательная улыбка вдруг скользнула по губам Инени, лицо его приняло отрешено-задумчивое выражение, будто жрец, остановив миг жизни, всматривался в минувшее, перебирал ушедшие годы и вспоминал о чем-то сказочном, волшебном и приятном. Рука его поднялась, коснулась темных локонов девочки, глаза блестнули.
– Когда я был молод… так же молод, как Пуэмра… я видел девушку, дочь правителя сепа Аменти… Она возлежала в носилках, и восемь слуг пронесли ее от дворца хаке-хесепа до речной пристани… Не знаю, что приключилось с этой девушкой в последующие годы; может быть, она умерла или лишилась своей красоты, родив многочисленное потомство, а может, по-прежнему прекрасна, хоть ей немало лет… Но я ее помню! Помню, как ее звали! И хочется мне думать, что красоте ее сопутствовали доброта и ум. – Погладив головку девочки, Инени возвысил голос: – Властью, данной мне Амоном, нарекаю тебя То-Мери! И пусть это имя будет с тобой при жизни и после смерти, в долине Хапи и в полях Иалу!
– Да будет так, – сказал Сенмут. – Девушка То-Мери вошла в наш дом.
Торжественно, будто переступая порог этого невидимого дома, они шагнули вперед и начали спускаться по откосу – туда, где их поджидал корабль.
Хочу поведать о том, что связывало нас. Мое любопытство? Несомненно. Почтение, которое я чувствовал к нему? И это так. Мое желание знать наперед грядущие беды и радости? Тоже правда. Потребность в его советах? Конечно. Но главное, он сделался мне другом, и дружба его украсила годы моей одинокой старости. Амон берет, и Амон дает! Сколь счастлив я его даянием – ведь он послал мне друга, Сошедшего с Лестницы Времен!
Глава 4
Друг
Корабль плыл вниз по течению вдоль второго нильского порога, что протянулся на десятки километров. Здесь стояли крепости – Бухен, Икен, Саррас, Аскут, Шалфак, Уронарти и, наконец, в самом узком месте – Хех и Кумма, по обе стороны реки. Строили их с таким расчетом, чтобы из одного укрепления видеть другое, а то и два-три; днем, как объяснил Сенмут, подавали сигналы горном и барабаном, а ночью не только звуками, но и огнями. Эти египетские форты не походили на рыцарский замок, средневековую цитадель или оборонительное сооружение римлян. В более поздние эпохи, в Европе и Азии, любая крепость была пространством, окруженным стенами с вратами и башнями; снаружи прокладывали ров, внутри строились казармы и конюшни, склады и дворец правителя – либо что-то поскромней, для начальствующего над гарнизоном коменданта.
Но крепости Та-Кем были другими. Каждая – цельный монолит в десять-пятнадцать метров высотой, искусственный холм с отвесными каменными стенами и выступающими мощными контрфорсами; площадка на вершине обнесена барьером, не мешавшим лучникам стрелять,