раздобыть даже частичную инфу о Ярославе Ладникове. Хотя что-то он все же узнал, раз, как правильно напомнила бабушка, не выказал своей озабоченности мутной личностью моего избранника».
– Но вернемся к побудительной причине, по которой я не только пригласила Ярослава и смогла добиться его согласия помочь нам разобраться с кражей, но и вызвала тебя, – продолжила пояснения Эльвира Аркадьевна. – Ярослав Олегович, без всяких сомнений, очень сильный аналитик и логик. Скрупулезный и дотошный, насколько я могу судить по тому, что мне удалось про него понять за две непродолжительные встречи и из тех сведений, что раздобыл Павел. Но вы вдвоем составляли поразительный тандем, умудряясь за полминуты-минуту решить сложнейшую логическую задачку, с полуслова (а порой и просто с одного обмена взглядами) понимая и подхватывая ход мысли друг друга. Для вас это была решенная влет между делом головоломка. Меня до глубины души поразила слаженность вашего дуэта во всем, что касалось запутанных многоходовых задач, порой по определению не имевших решения, которые так любит твой отец, временами мучающий всех нас их разгадками. Вот потому-то я и рискнула свести вас вместе и попросить вдвоем заняться поиском не только того, кто украл сокровище, но и возвращением самого сокровища до того, как об этом преступлении станет известно Павлу или Константину.
– И ты предполагаешь, что каким-то чудесным образом мы умудримся сделать это за оставшиеся полдня? – удивилась смелости бабушкиных планов Софья.
– Такой вариант был бы идеальным, но я не настолько оптимистична, чтобы ожидать немедленного результата. Но тешу себя надеждой, что до конца следующего дня, то есть до вечера воскресенья, вам все же удастся разобраться с этим делом. К тому же вы не одни будете заниматься выявлением похитителя и розыском ценностей, а с помощью настоящих профессионалов: Дмитрия Васильевича и следователя из агентства.
– То есть ты заранее предполагала, что я соглашусь, и знала, что при этом мне придется остаться на ночь в усадьбе? – уточнила вводные данные Софья.
– Да, знала, – не стала оправдываться и юлить бабушка. – И не стоит напоминать мне, что ты никогда не остаешься в усадьбе, я об этом прекрасно помню. Но надеюсь, что в связи с неординарностью сложившейся ситуации в этот раз ты сделаешь исключение из своих правил. К тому же, Софья, ты уже не десятилетняя девочка. И, как мне казалось, давно избавилась от своих обид и обвинений в адрес меня и отца. А упертое стояние на некой подчеркнуто принципиальной позиции, дабы не дать нам с Павлом забыть о нанесенной тебе и твоей маме обиде, потеряло для тебя былую актуальность.
– Твое неистребимое желание влезать, манипулировать и управлять жизнями родных и окружающих тебя людей – это прямо какая-то патология. Мои желания, нежелания, позиции, установки и принятые решения касаются исключительно меня. Это мое личное пространство, в котором я разбираюсь сама. Я практически не коммуницирую с тобой, пересекаясь крайне редко, но даже в таких случаях ты пытаешься