в то, что Орхолам действительно кого-то избирает.
Итак, лорд Раткор сумел не допустить, чтобы люкслорд Гайл стал Белым, но не смог помешать ему сделать своего сына Призмой… Железный Кулак чувствовал, как у него перехватывает дыхание, когда он думал о таких вещах как об обычной политике. Командующий не был наивен, он служил этим людям. Он знал, что даже у величайших из них есть свои слабости. Он знал, что все они имеют огромные амбиции. Но конечно же – конечно же! – хотя бы какие-то вещи должны оставаться священными?
Он снова вспомнил, как держал окровавленное тело своей матери, как вопил, посылая свои мольбы Орхоламу. Он молился так, что, казалось, его сердце и душа готовы были разорваться, – молился о том, чтобы Орхолам увидел его хотя бы сейчас, в этот единственный момент его жизни. Услышал его хотя бы раз.
Но его мать умерла.
– И кто выиграл? Той ночью – что там произошло? – спросил он наконец.
Белая ответила не сразу:
– Мой муж позволил тому юноше выиграть. Все это неважно.
Она махнула высохшей рукой, как бы отметая приведенный ею пример.
– Командующий, – тихо проговорила она, – я вас расстроила. Прошу вашего прощения. В качестве оправдания могу сказать лишь одно: как бы ни было для вас важно знать, какую роль вы играете в нашей драме, возможно, в данный момент вам важнее знать, какое место в ней занимаю я. Я – игрок, командующий, который только и ждет, когда око Орхолама поднимется над горизонтом, чтобы обнажить правду. Я – игрок; я поставила на кон свой фамильный замок и теперь жду, когда раскроются карты.
– Будет война, не так ли? – спросил Железный Кулак.
Белая вздохнула.
– Да. Хотя Спектр этого до сих пор не видит. Но я говорила не о войне.
Командующий прошел к двери и остановился на пороге.
– Так что случилось с тем молодым человеком?
– Позже он сел играть с кем-то другим и снова все спустил, как это и бывает с игроками.
Глава 24
– Мастерство, воля, источник и движение. Вот элементы, необходимые для сотворения люксина, – говорила магистр Кадах.
У этой женщины был дар. Огромный дар: она умела даже магию сделать скучным предметом.
Сегодня Кип сидел в конце аудитории. В желудке у него урчало, но он был исполнен железной решимости держать свой болтливый рот на замке. Адрастея расположилась на соседнем стуле, сосредоточенно слушая лекцию, а по другую руку от нее сидел Бен-хадад. Желтая линза его очков то и дело падала на глаз – почему-то ему никак не удавалось зафиксировать ее на месте.
Втроем они занимали одну небольшую деревянную парту. Сидя бок о бок, как настоящие друзья.
Конечно, они еще не были друзьями, для этого еще слишком рано. Они почти не знали Кипа. Они просто позволили ему сесть рядом; это было совсем не одно и то же. Но тем не менее Кип уже давно не встречал ничего, что настолько походило бы на дружеское отношение.
Кип поглядел на Тею.