Толю ножом в живот – две рулетки с поводками она держит в левой руке, напрочь позабыв про Собак. Маша этого не видит.
Толя. Да зачем вы мне куртку портите?
Собачница. Я тебя сейчас всего испорчу.
Толя. Он же крошечный, подлиннее надо было. Собачница. Какой был.
Маша бежит к Толе. Тот стоит, после у него подгибаются колени – и он неловко садится на землю. Собачница, перепугавшись, бросает рулетки с поводками и бежит. Собаки бегут за ней с лаем, волоча по земле поводки с рулетками.
Маша. Толя!
Толя пытается встать, но у него не получается.
Она тебя порезала? Толя? Покажи, где?
Толя (смеется). И что ты там хочешь увидеть? Огонь?
Толя заваливается набок. Маша хватает его за куртку и пытается усадить, одновременно выуживая из кармана своего пальто мобильный.
Маша. Прекрати, слышишь?
Толя. Не звони никуда. Сейчас домой пойдем.
Толя с трудом поднимается на ноги. Маша пытается ему помочь. Толя вынимает из кармана сигареты и коробок спичек.
Я сейчас буду как Цой. Только снега нету.
Маша. Какой Цой, Толя? Какой снег?
Толя. Белый. Пушистый. Который падает на фонари и тает.
12
У одних людей, которые жили в долине, никогда не было огня, поэтому ночью им приходилось сидеть в кромешной темноте и мерзнуть. Спать по ночам они боялись из-за ночных хищников, поэтому спали днем – но какой днем сон? Люди из долины не высыпались и ходили потом остаток дня раздраженные и злые, а ночью садились в кружок и боялись. Ели они мало, невкусно и постоянно болели.
В горах над долиной жили другие люди, у которых огонь был давно. Понятное дело, жили они намного лучше людей из долины. Хорошо ели, ночью спали вдоволь – вокруг костра, которого боялись ночные хищники.
Один из горных людей, внимательный и зоркий, видел сверху, как плохо живут без огня люди в долине. Он долго наблюдал за тем, как долинные люди чихают и кашляют, бродят бесцельно с серыми лицами или просто лежат на холодной земле, пытаясь выспаться. Сердце горца постоянно больно сжималось из-за увиденного, и в один из особо неприятных пасмурных дней он не выдержал и пошел к своему отцу, который был самым главным горным человеком.
– Отец, – сказал зоркий горец, – люди в долине совсем извелись без огня, а у нас его много. Можно я отнесу им несколько горячих угольков?
Отец подумал, оглаживая длинную бороду, несколько долгих минут, а после сказал, что в этом нет смысла. Потому как, обретя огонь, долинные люди обретут и силу. А кто знает, не захочется ли им после этого забрать у горных людей вообще все и – что еще хуже – самим поселиться в горах?
– Ты прав, отец, – сказал зоркий горец и ушел, вздыхая, к жене и детям.
Однако следующей же ночью он бесшумным зверем пробрался к костру, не беспокоя спящих, и вынул из него несколько самых больших угольков. Положил их на плоский камень и стал осторожно спускаться с гор вниз, стараясь не уронить драгоценный груз.
Между горами и долиной тянулась узкая полоска старого, полумертвого леса – черные ели и корявые сосны с мишенями паутин на ветвях. В лесу жили поджарые черные волки, и зоркий горец об этом