единственный друг, – ответил юноша. – С тех пор, как… – вдруг он осекся и пристально посмотрел на девушку. – Итак, в чем, собственно говоря, проблема? – спросил он подчеркнуто холодно. – Чем могу быть полезным? Говорите, ведь Вам скоро надо будет уйти.
– Как уйти? – воскликнула принцесса. – А я думала, что мне можно будет переночевать в Вашем замке.
– Нет. Это исключено.
Но моя жизнь в опасности. Злой колдун поклялся превратить меня в жалкую мартышку за то, что я отказалась выйти за него замуж.
– По-моему быть обезьяной это даже здорово.
– Вы шутите?! – возмутилась принцесса.
– Нисколько. Обезьяна, во всяком случае, естественна, и всегда искренна. Ей не приходится притворяться, что она торговка барахлом и лгать, что за ней кто-то там гонится.
Принцесса была застигнута врасплох. Она не знала, что и сказать. Только чувствовала, что покрывается пунцовой краской. Глаза ее непроизвольно широко расширились, а губки обиженно надулись.
Парень, ухмыльнувшись, отвернулся, дабы не видеть столь откровенного признания в совершенном.
– Ну как чай? – спросил он.
– Чу-чу-чу… залепетала принцесса.
– Вы спешите на паровоз? – съязвил парень.
Я хотела сказать, чай чудесный, – выпалила, наконец, потрясенная полным разоблачением принцесса.
– Что ж, я рад, что Вам понравилось. Тем более, что чай не простой, а заколдованный. Через некоторое время Вы превратитесь в очаровательную обезьянку, которая уже никого не станет обманывать. Потому, что я и есть тот самый колдун, которого Вы на свою голову придумали.
– А-А … – вырвалось у принцессы. Из ее глаз медленно покатились слезы. Она встала с кресла и неуверенно направилась к выходу. Прибавляя шаг, она и не заметила, как уже бежала, что есть мочи, не чувствуя под собой ног. Не помня дороги, принцесса неожиданно быстро нашла выход, у которого ее ожидала уже знакомая ей собачонка.
– Пока, Принцесса! – сказала Грацци на прощанье, дружелюбно виляя забавным хвостиком.
– Пока! – буркнула принцесса и вылетела из странного замка.
Пробежав еще немного, она вспомнила задорный тон собачки, ее человеческую речь. Да и юноша отнюдь не собирался ее догонять. Он лишь отвернулся и как-то неестественно затрясся. От страха принцесса подумала, что юноша превращается в страшное чудище. Но, немного успокоившись, она вдруг поняла, что он просто тихо смеялся, с трудом сдерживаясь от громкого хохота.
– Неужели он так ловко меня провел? – подумала принцесса. Да, но откуда тогда он узнал, что я принцесса. Может, он видел меня раньше? Или мое надменное лицо было красноречивее броского наряда торговки? Ну ладно, ты у меня еще увидишь! Я тебе устрою тартарары! Ты у меня сам обезьяной станешь!
Так рассуждала разгневанная принцесса, даже и, не предполагая, что мысль имеет материальную силу и рано или поздно обязательно воплотится в жизнь. Она твердо была убеждена, что дурно нельзя лишь поступать. Ну,