всего год. Остального она не знает, да и зачем ей знать, раз мы его больше не увидим? Одному богу известно, где он сейчас. Вероятно, он кончит тем, что загремит за решетку на всю оставшуюся жизнь. Он нами не интересуется, да и не интересовался никогда. По мне, так пусть лучше Джил считает своего отца приличным человеком – хотя бы пока.
– Думаю, вы правы.
Берни искренне восхищался ею: не ожесточилась, сумела простить да и дочери сумела внушить, что ее отец был благородным мужчиной. Эта хрупкая женщина оказалась такой стойкой и осталась такой прекрасной. Она сама создала себе новую жизнь, и Калифорния – самое подходящее место для этого.
– Я использовала деньги от страховки родителей, проучилась год в вечернем университете, чтобы получить удостоверение учителя, и устроилась в школу. Сейчас преподаю во втором классе, и ученики у меня просто замечательные! – она довольно улыбнулась. – Джил пойдет в эту же школу, поэтому я буду меньше платить за обучение. Собственно, по этой причине я и решила стать учителем. Хотелось, чтобы она училась в приличной школе, но платить за частную школу мне очень сложно, так что все устроилось наилучшим образом.
В ее устах рассказ прозвучал как история успеха, а вовсе не страданий. Просто поразительно: она вырвала победу из челюстей поражения, и Берни легко мог представить, как это произошло. Чендлер Скотт или как его там на самом деле звали представился ему мужской версией Изабель, хотя явно был не таким профи, как она. Берни решил, что Элизабет заслуживает ответной честности с его стороны.
– Несколько лет назад меня угораздило попасть в подобную историю. С красивой француженкой я познакомился в нашем магазине, она была манекенщицей. Больше года я был полностью в ее власти, но в отличие от вас не получил в награду такую чудесную маленькую девочку, – он улыбнулся, кивнув в сторону Джил, которая все еще играла на улице. – Из этой истории я вышел с ощущением, что меня просто использовали. Вдобавок я лишился внушительной суммы и часов, которые мне подарили родители. Она оказалась очень ловкой. Один субъект предложил ей роль в кино, и я застал их, когда они занимались любовью на палубе его яхты. Думаю, такая порода людей не зависит ни от пола, ни от национальности. После такого становишься осторожным в знакомствах, не так ли? С тех пор прошло три года, и за все это время я больше ни с кем не был так близок. После таких отношений начинаешь сомневаться в собственной способности разбираться в людях. Я потом удивлялся, как мог быть таким идиотом.
Элизабет рассмеялась.
– Могу сказать то же самое! Я два года ни с кем не встречалась и даже сейчас… гм… остерегаюсь. Мне нравится моя работа, мои друзья, а остальное… – она пожала плечами и развела руками. – Без остального я могу обойтись.
Берни улыбнулся:
– Значит, мне уйти?
Они оба засмеялись. Она встала и пошла в кухню проверить пирог.
– Как вкусно пахнет! – воскликнул Берни, когда по комнате поплыл аппетитный аромат.
– Спасибо,