Так, перезарядить самострел. Проклятье! Тетива! Этот урод тетиву перерезал!
На оставшегося копейщика навалились бывшие пленники, одного он вроде бы успел заколоть, но остальные повисли на нём, как псы на медведе, просто числом задавили. А вот командир не так прост, умудряется отбиваться сразу и от Йорга, и от Скъельда. Вот снова отбил удар меча, поднырнул под взмах стражника и сам сделал короткий тычок. Скъельд сразу оружие выронил и осел на землю, но это было последнее, что бездушный успел сделать: к нему сразу с двух сторон подскочили Льёт и прибежавший откуда-то Хельги. Копья пробили доху, и командир потерял темп, мгновением спустя меч Йорга обрушился на череп воина.
– Все живы? – тяжело дыша, спросил бывший сотник.
– Скъельд!
Я кинулся к стражнику, так и оставшемуся лежать на боку, после падения. Дышит. Слава богам!
– Быстро! Надо перевязать!
У бездушных бинтов не нашлось, так что разорвали на рубаху, найденную в одном из мешков. Скъельда, бледного и ослабевшего от потери крови, уложили на носилки из спального мешка и двух копий. На такие же носилки уложили раненного в живот разведчика. Вряд ли доживёт до утра, но не бросать же.
Бездушных сложили в рядок и камнями забросали, наплевать, что в пейзаж не очень вписывается, лишь бы падальщики не растащили. Кровищи, правда, целое море пролилось, тут уж ничего не поделаешь. Отряд, скорее всего будут искать, разве что снегопад прикроет следы боя. Мешки и все вещи мы камнями набили и в речке утопили, она сейчас мутная, не разглядишь ничего на глубине.
Когда совсем рассвело, я почувствовал себя на последнем издыхании, а ведь ещё почти день обратно шагать с двумя раненными.
– Отлично справился.
Йорг впервые за эту ночь заговорил со мной. Не до того было.
– Уверен? Опять мой план, и опять кто-то из наших умирает.
– Не умер ещё. Подумай лучше, какие шансы были у этих бедолаг, если бы ты не вмешался?
Я не ответил. Наверное, он прав, но меня почему-то не утешает. Наверное, какая-то заноза с Земли, вроде того, что всё можно решить миром, без крови и кишок. Почему-то в этом мире так и не удаётся провернуть подобное, как ни старайся. Бездушные, понятно, они давно свой выбор сделали, но эти-то хвостатые скотоводы причём? Зачем их было захватывать, избивать, морить голодом? Неужели только для того, чтобы выманить нас? В жизни не поверю, что эти белоглазые настолько прагматичны. А за что пролил кровь Скъельд? Неужели за новую Родину? А если за меня? Выходит, я виноват?
– Ты копейщика здорово своим веслом встретил, – задумчиво протянул Йорг. – Так и задумывалось?
– Сам не знаю, как получилось, но там, где я родился, так бьют врагов в рукопашной.
– Мечей нет?
– Давно уже нет. Оружие вообще другое, вроде моего самострела.
Бывший сотник хмыкнул удивлённо, видно, никак в его голове не укладывался мир, в котором нет мечей.
– Лучше кузнеца найдите, – произнёс он наконец, – а то тетив,