на материальных носителях?
Евгений: Нет, все передавалось образами.
Постепенно у переселенцев парапсихические способности стали заменяться механикой, начался процесс технического развития.
За время трех трехчасовых сеансов, которые удалось провести с Евгением, он вспомнил еще три своих – уже земных – жизни. В окончании последнего ледникового периода он увидел себя в образе шамана в одном из племен. Его роль заключалась не только в том, чтобы помочь племени выжить в нелегких природных условиях. Будучи шаманом, Евгений (правда, как его на тот момент времени звали, он так и не смог воспроизвести) должен был помочь племени развиваться духовно и интеллектуально, сохранить и приумножить остатки знания, доставшегося от предков. Вторая его жизнь проходила в средневековой Чехии. Он был врачом, лечил людей и погиб от руки разбойника, когда шел из селения в селение через лес. Третья, напомним, была в какой-то русской глубинке в роли наставника, учителя, воспитывающего и обучающего тамошнюю детвору. Таким образом, главные черты этой личности – доброта и стремление научить и помочь – они были стержневыми качествами от воплощения к воплощению.
Кстати, характерно, что ни один наш регрессант не вспоминал себя ни Наполеоном, ни Нефертити, ни Екатериной Великой… Эти имена, конечно, условные – важно, что отсутствие тяги иметь высокородное прошлое косвенно подтверждает правдивость их рассказов, а не желание покрасоваться и получить популярность таким своеобразным способом.
В некоторых случаях оператор даже предпринимал попытки провокации с тем, чтобы проверить, насколько регрессант выдает желаемое за действительное – например, чтобы угодить нашим ожиданиям. Однако, мы убедились, что регрессанты четко придерживаются только того образа, который содержится в их памяти, и описывают именно его.
Здесь вот еще что интересно. Казалось бы, моральные нормы и принципы представителей родного для Евгения сообщества не вызывают вопросов, и мы, представители нашей теперешней культуры, склонны одобрять подобный образ мысли и поведения. Но давайте проведем небольшой анализ рассказа. Оператор задал Евгению вопрос, была ли до момента переселения жизнь на этой планете, куда они переселились (то есть на Земле). Он ответил, что была («Как раз нынешние предки индейцев жили, то есть индейцы – это уже смесь наших пришельцев и местной расы»). Однако, пришельцы сочли возможным изменить наклон оси планеты так, что одно из полушарий оказалось полностью в неосвещаемой зоне, вследствие чего покрылось льдами, став непригодным для жизни. Было ли это хорошо для аборигенов? Ответ на этот вопрос однозначен – не было. Волновало ли это кого-нибудь из переселенцев? Вряд ли, иначе они бы так не сделали.
И еще один эпизод из воспоминаний Евгения: «Стабилизирующую пирамиду на Южном полюсе …уничтожили как раз поклонники странников». Получается, что те, кого тогдашние соплеменники Евгения считали