Двери перестали тесниться и уже широкий, метров тридцать проспект вел его наверх. Он прошел еще множество дверей и внезапно, он увидел огромную площадь, без крыши, посредине которой росло огромное белоствольное дерево с кленовыми, платановыми, дубовыми, березовыми и иными листьями. Дерево было увито гирляндами цветов, напоминающих сирень, (примечание – это были разные сорта глицинии) разных цветов, фиолетовых темных, сиреневых, розовых, почти красных и нежно голубых.
Под деревом был ковер из красных, цветущих, все заполняющих роз. Аромат наполнял площадь, и Владимир вдохнул его. Голова прояснилась, и стало легче на душе. Над цветами кружили сотни трудолюбивых пчел.
К дереву вело десять путей – проспектов по числу здешних месяцев, как он позже узнает, что год здесь длился триста шестьдесят дней, в неделе было девять дней и в году сорок недель – что составляло лето – год.
Он спустился и подошел к дереву и увидел наверху древа маленькую белку, бегущую по стволу. Он любовался и стоял, смотря на это чудо неизвестно количество времени. Наконец, его присутствие было замечено и вежливый служитель, подойдя к нему, попросил Владимира пойти с ним.
Он не противился и вышел с площади другим проспектом, который привел его в зал Совета. Круглый зал, по стенам которого были вырублены ниши и в нишах стояли покрашенные красками изваяния Богов. Сколько было ярусов у этих ниш, Волков не определил.
Круглый стол посередине, человек на сто, и по кругу скамейки, отделенные от стола проходом.
За столом сидело лишь пятеро. Знакомый волхв Радосвета, и еще четыре старца, головы которых были скрыты капюшонами.
Они молчали, пока старший из них не сказал: «Спрашивай».
Волков, выругавшись про себя, решил подыграть им: «Как мне попасть домой?».
Старший, оценив прямоту, сказал.
«Я не буду напускать туман слов, потому что не знаю этого», – видя как Владимир скривился, продолжил, – «Но мы спрашивали звезды и Ра на рассвете (Ра свет свету), они сказали нам, что выполнив все, что тебе предстоит, ты вернешься домой. А пока знай. Радосвет умер. Умер не по твоей вине. Грядет большая война, в которой ты сыграешь свою роль».
Старец замолчал и вошел Правда. Старый воин был измотан и, по видимому, видно было по его лицу, не спал всю ночь.
Старец сказал: «Знай, Правда, сын рода Разума. Умер Радосвет, – Правда покачнулся, как от удара.– В клинке был яд, и нет ни вины Волхва, ни твоей, ни сына рода Волка, что тот умер. Птицами мы известили царя. Птицами мы известили и Радосвета. Кони ждут вас, не медлите, езжайте домой. А повозку мы пришлем с конями, – на немой вопрос Радосвета уточнил он».
Старший кивнул, показав, что разговор окончен.
Поклонившись, Владимир и Правда вышли. Волков, несколько раз придерживал сотника, когда тот, словно забывшись, уходил с прямого пути.
Правда потом, уже в дороге, по крупицам, рассказал свою историю и Волков понял, что:
История сотника.
Правда не помнил своих родителей. Их деревня горела, когда отряд Радосвета, деда нынешнего,