парня с кошачьими глазами совершить этот зверский поступок? Его, кстати, не повесили. Он скончался от взрыва своей же бомбы почти в то же время, что и государь. Грише на глаза попалась статья с прошением Л. Н. Толстого и других представителей интеллигенции помиловать убийц. У Григория Григорьевича зазвенело в ушах, подкатил приступ тошноты. Он побледнел и отложил издание в сторону, пытаясь не привлекать к себе внимания.
– Так назавтра крупа в богадельне уже была отменная, – весело продолжал рассказ Григорий Петрович.
Мария Андреевна закончила музыкальную пьесу и села на отведенное ей место рядом с Григорием Григорьевичем. Девушка сразу же заметила его бледность.
– Вам нехорошо? – тихонько спросила она.
– Душно немного… – ответил он.
– Папенька, можно мы с Григорием Григорьевичем пойдем воздухом подышим? – спросила Машенька отца, чем ввела его в замешательство.
За столом на секунду воцарилось неловкое молчание. Не пристало незамужней девице с юношей гулять. Гриша тоже был удивлен. Он совершенно не имел в виду совместную прогулку. Но такая смелось была ему по вкусу. Он даже немного отвлекся от своего состояния.
– Прекрасная идея! Я тоже с вами пройдусь. После всего этого изобилия мне необходим глоток свежего воздуха! – спасла положение Мария Степановна.
Все расслабленно выдохнули.
После того как Гриша и дамы удалились, Григорий Петрович поделился с Дурдиным, что сын еще не совсем оправился от всего произошедшего.
Григорий Григорьевич с Машей под присмотром кузины гуляли по Невскому. Машеньке захотелось побывать в лавке Елисеевых, и, несмотря на то, что магазин уже был закрыт, вся компания направилась туда.
Приказчик проводил важных гостей в помещение лавки, где на столе красочным взрывом пестрели апельсины, киви, персики, манго, маракуйя. Тут же пришедших окутало райским сладким ароматом. Служащие, стоявшие вокруг столов, перебирали фрукты. Хорошие плоды клали в корзины, которые затем относили в кладовую. Фрукты, потерявшие товарный вид, оставляли на столе и съедали.
– Они едят фрукты? – удивилась Машенька.
– Да… это час поедания фруктов, – объяснил Гриша. – Мой дядя, Сергей Петрович, очень ратовал за качество товара. На наших фруктах не должно было быть ни пятнышка, ни червоточинки.
Мария Степановна кивала в знак подтверждения.
– А разве нельзя их просто выбросить?
– Кто-то может увидеть и пустить слух, что у Елисеевых «продукт спортился»…
– Ой, мне так нравится! И что, все едят? И приказчики, и подручные? – Марию Андреевну этот ритуал привел в полный восторг.
– Все… – заулыбался Григорий Григорьевич.
– А можно мы тоже сейчас… поедим?
– Конечно!
– Только без меня! – заявила Мария Степановна, которая не в силах была впихнуть в себя что-то еще после всех съеденных сладостей в доме Дурдиных.
Григорий Григорьевич