спросил врач. – Температура сейчас какая у вас?
Катя молча выпростала руку из-под пледа руку и протянула доктору градусник. Тот мельком взглянул на него и уточнил:
– Давно поднялась температура?
Та отрицательно покачала головой.
– Где-то с час назад начала расти. Как дошла до тридцати девяти, я решила вызвать «скорую». Мало ли что.
Врач кивнул.
– На что еще жалуетесь? Кашель? Головная боль? Боль в мышцах?
Катя кивнула. Доктор раскрыл медицинский бокс и вытащил оттуда стетоскоп.
– Давайте я вас послушаю. Молодой человек, – обратился он к стоящему в дверях Мише, – погуляйте пока за дверью.
Спустя минуту медик заговорил вновь.
– Сейчас мы вам сделаем укол и собьем температуру. После чего вы поедете с нами, вам показана срочная госпитализация.
Екатерина беспомощно посмотрела на врача, затем перевела взгляд на меня. Я сразу ответила:
– Да-да, посижу с детьми, не волнуйся. Езжай. Ты и вправду плохо выглядишь. Не заражай детей.
Последний аргумент подействовал, и Катя, всхлипнув, начала собираться. Через десять минут мы вместе с Мишей смотрели в окно, провожая взглядом выезжающую со двора машину с мигалками. Взвыла сирена, а когда она затихла я услышала из глубины квартиры тихое рыдание Машеньки.
Опомнившись, бросилась на звук плача. Девочка сидела в уголке и изо всех сил сжимала плюшевого зайку. Слезы градом текли по ее щекам, но Машенька уже не рыдала, а лишь протяжно хныкала.
– Что ты, маленькая, успокойся, все будет хорошо…
– Мама умрет, да?
Признаться, я опешила от такого вопроса. Даже как-то отшатнулась.
– Что за глупости! Никто не умрет и тем более твоя мама не умрет, что ты себе придумала. В больничке много докторов, и мама твоя обязательно поправится и скоро-скоро к вам вернётся. А я пока посижу с вами. Прекращай плакать, а то вот-вот позвонит твой папа, а ты плачешь…
– Папа в Санкт-Петербурге, – вдруг сказал Миша. – Их посадили на запасной аэродром из-за грозы.
Я вот этого не знала, но, разумеется, не подала виду, что меня новость сильно озадачила. Я-то рассчитывала на то, что брат вот-вот вернется и максимум, что от меня будет требоваться – просто помочь Димке. Что ж, посижу с детьми до утра, что ж поделаешь. Посижу, сколько потребуется, не оставлю же их одних в квартире в такой вот ситуации!
– Идемте пить чай с вареньем! – преувеличенно бодро хлопнула в ладоши. – Миша, ты же угостишь гостью чаем?
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. Четверг. 24 июля 2025 года. Местное время 19:35.
Вести от Ольги были плохими. Потом, правда, позвонила Катя, сказала, что её переводят в реанимацию и что там нужно сдать все вещи, включая телефон, и что связи с ней не будет, и, конечно же, чтобы я не волновался. Мол, у неё пустяковая простуда, а реанимация – это просто положено так, протокол такой в больнице.