у вас всего санитарок? – вместо ответа спросил инспектор.
– Три. Баба Зина, Светлана и Аля, совсем еще девочка. Она новенькая, недавно у нас….
– Мне нужны их адреса.
– Сейчас найду…. – Рудольф Петрович развернулся к компьютеру.
– Что вы можете сказать о медсестрах? Какие у них были отношения с бабой Зиной?
– Самые теплые. – Откликнулся доктор. – Мне кажется, что Зинаиду Евсеевну все любили. Она была удивительно добрым человеком!
– Что еще вы можете добавить про вчерашний день? Может быть, что-то еще удивило или насторожило вас?
– Нет. – Пожал плечами доктор. – Все было спокойно…. Разве что, немного шумно. Наш Леша из котельной заколотил несколько выбитых окон в заброшенной части корпуса, чтобы не было сильных сквозняков.
– Корпус сильно разрушен?
– Да! То есть, не то, чтобы очень…. Когда мы переезжали отсюда, правое крыло первого этажа было в плачевном состоянии, но вполне пригодном для жизни. Однако, за то время, пока дом стоял пустым его успели раздолбить местные ряженые.
– Ряженые?
– Это я их так называю! Этот больничный комплекс очень старый, в туристических путеводителях описывается, как часть Монастырского владения. Тогда часто при монастырях строили богоугодные заведения. Знаете, наверное?
– Да. Я знаю. Жаль, что это правило недействительно в наши дни.
– Жаль. Но нашей сегодняшней проблемы это не решило бы. – Почесал лоб доктор. – Здесь, в этой части парка наш корпус – последний. Дальше только запущенные непролазные заросли и развалины монастырской часовни. И вот, представьте себе, этот угол облюбовала местная молодежь, объединившаяся в неформальную группу. Они носят черную одежду, красят волосы и лицо сажей, как я предполагаю, судя по их внешнему виду. Многие прокалывают уши, брови и губы отвратительными железными штырями.
– Они вам мешают?
– Время от времени. Такое соседство с больницей не всегда приятно. Они нервируют пациентов, бывает, что шумят по ночам. Но не часто.
– Почему не обращаетесь к участковому уполномоченному с этим вопросом?
– Ну что вы, сразу уж прямо и к участковому. Все-таки это дети…. Им нужно как-то самовыразиться…. Я надеюсь, что они сами уйдут с этой территории. Повзрослеют, в конце концов.
– И все-таки я передам этот сигнал в участковую службу. Уж не обессудьте.
– Как вам будет угодно. – Не стал спорить Мамонтов. Вынул из старенького принтера лист бумаги, протянул его Гирсу. – Вот адреса наших санитарок.
– Спасибо.
– Что-то еще?
– Пока это все. Извините, что отнял у вас так много времени.
– О чем вы говорите. – Слабо улыбнулся Рудольф Петрович. – Я был рад помочь. Хотя, скрывать не буду – я очень огорчен смертью бабы Зины. Понимаете, когда столько лет живешь с человеком в одном доме, он становится почти родным.
– Понимаю.
Инспектор и доктор вышли из кабинета, не спеша