подросли. Стали старше. И вера в Нарисованного Человека прошла сама собой, вместе с детскими страхами и играми.
– Вы правы. В какой-то момент эта тема совершенно ушла из моей жизни. Так просто, расставшись с миром детства, мы оставляем в прошлом наши игры, книжки, страшилки, веру во что-то. Я стал вполне успешным юношей, с легкостью поступил сначала в училище, потом в Академию. Мои работы всегда привлекали к себе внимание, вызывали похвалу. Правда, за мной всегда замечалась одна странность. – Аполлинарий поджал губы, видимо, не находя нужных слов. На миг замолк.
– Вы не любили изображать людей. – Сказал Даниил. – Не так ли?
– Почему я не написал вам раньше? – с мукой в голосе простонал художник. – Почему эта простая мысль не пришла в мою голову год назад? Возможно, все бы сложилось по-другому! Вы необыкновенный человек, я не понимаю, как вам это удается, но вы сразу схватываете суть….
– Этот вывод еще более прост, чем предыдущий. Ваши пейзажи потрясают до глубины души, но все посетители ваших выставок обращают внимание на то, что вы не пишите людей. У вас нет ни одной сюжетной композиции, нет ни одного портрета.
– Да-да! Действительно. Это и правда, очень просто. – Закивал головой Аполлинарий. – Пока я учился, мне нелегко давались портреты. Хотя педагоги и сокурсники всегда искренне восхищались тем, как точно я улавливаю внутреннюю суть человека. Ни одной своей ученической работы я не принес домой, все раздаривал моделям, друзьям. Так мне было легче. К моей причуде привыкли, перестали удивляться, приняли как данность. Годы учебы прошли! Я встал на ноги, стал известен. Могу ли я назвать себя счастливым человеком, оглядываясь назад? Пожалуй, что могу. Если бы не одно «но».
– Видимо, мы подошли к самому важному?
– Подошли. – Вздохнул художник.
– Что же случилось? Как давно?
– Это случилось несколько лет назад. Нарисованный Человек вернулся…. Я начал чувствовать его присутствие в этом доме.
– Может быть это ваше воображение? Одаренным людям свойственна некоторая….
– Может быть и воображение. – Надтреснутым голосом перебил Даниила художник. – Но тогда объясните мне, вы – трезвомыслящий человек, как мог я силой своего воображения испортить тормоз в собственном автомобиле?
– Когда это случилось?
– Первый раз четыре года назад.
– Был и второй раз?
– Несчастный случай на дороге? Да, совсем недавно, в начале весны.
– Расскажите подробнее.
– Четыре года назад я почувствовал прилив новых сил. Мне показалось, что теперь, когда я достиг определенных высот и мастерства, я могу попробовать сделать что-то новое, абсолютно новое – такое, чего от меня не ждут! Я вдруг решил, что смогу создать несколько портретов. Но не просто банальных портретов, а вписать лица людей во времена года. Побаловаться с эдаким сюрреалистическим символизмом, передать суть человека не только через черты