Гелиос. Эффект Приона. Роман Бубнов

в шлем ураганом ворвался лихой и властный знакомый голос:

      – Ты хоть знаешь, что на этот раз вычудила твоя дочь?

      – Остынь, Моня. Это и твоя дочь. Не забывай, пожалуйста.

      – Я же просил так меня не называть.

      – Помнишь свои последние слова: «давай останемся друзьями». Чем тебе не дружеский тон?

      – И кто у нас главный советчик поменьше ковыряться в прошлом и жить настоящим? Твой прежний любовник на это глаза закрывает?

      – О'кей. Будем считать, любезностями мы обменялись. Так в чем вопрос?

      – Сэм чуть не разбилась. Снова со своими зелеными друзьями в небе развлекалась.

      – Ей всего шестнадцать. Она умная, хваткая, следует за своим любопытством и мечтой и не боится плевать на прописные правила. Дружит с теми, с кем хочет, а не с кем можно или нужно. Это нормально.

      – Через семь дней соревнования в пустыне. Я её наказал и запретил их посещать.

      – Придется разрешить!

      – Что???

      – Послушай. Ей ш-е-с-т-н-а-д-ц-а-т-ь лет. Столько же было и мне, когда ты меня… В общем, ты понял. Так что скажи спасибо, что у неё хотя бы есть выбор и она ни перед кем не отчитывается. Завтра озвучишь ей, что передумал. И только посмей ещё хоть раз портить ей таким образом жизнь.

      – Хорошо. Обсудим.

      – Мы уже всё обсудили. Это понятно?

      – Понятно.

      В голосе Файервуда чувствовались нотки тепла. В глубине души он до сих пор искренне любил свою Элли. Пусть всё было нескладно. Пусть оба намолотили дров. Пусть не сошлись характерами. Пусть разбежались. Время всё вытерпело.

      Полковник перехватил инициативу и перевел беседу в более продуктивное русло:

      – Что с «глобусами»?

      – Микроконтроллеры будто взбесились. Все настройки сбиты. На короткое замыкание не похоже. На вирус тоже. Программные коды не грузятся. Я взяла несколько образцов плат, посмотрю дома внимательнее.