Слава богу, я не обязана вечно жить здесь.
Перед ее мысленным взором промелькнула роскошная приемная, библиотека, гостиная и спальни Каупервудов, уже почти полностью обставленные. Она вспомнила, как Анна Каупервуд рассказывала ей о чудесном треугольном рояле с золотой окантовкой, расписанном розовым и голубым лаком. Почему они не могли купить такие же вещи? Ее отец, несомненно, был в десять раз богаче Каупервуда-младшего. Но нет, ее отец, которого она любила всей душой, принадлежал к старой закалке. Он был именно таким, как люди его называли, – неотесанным ирландским подрядчиком. И не важно, что он богат. Она негодовала против такого положения вещей: ну почему он не мог быть богатым и утонченным? Тогда бы у них было… но к чему эти жалобы? Пока ее родители распоряжаются в доме, там ничего не изменится. Просто ей нужно подождать. Брак был ответом; да, правильно устроенный брак. Но за кого она могла выйти замуж?
– Сейчас тебе определенно не стоит настаивать на своем, – объяснила миссис Батлер, такая же сильная и терпеливая, как сама судьба. Она знала, в чем причина несчастий Эйлин.
– Но мы бы могли иметь достойный дом, – возразила Эйлин.
– Или отремонтировать этот, – шепнула Нора на ухо матери.
– Тише вы, обе! Подожди, – обратилась к Норе миссис Батлер. – Всему свое время. Рано или поздно мы все приведем в порядок. А теперь беги делать уроки; с тебя уже достаточно.
Нора встала и вышла из комнаты. Эйлин умолкла. Ее отец был возмутительно упрямым, вместе с тем он был добрым и ласковым. Она надула губы в попытке вынудить его на извинения.
– Пойдем, – сказал он, когда они вышли из-за стола, прекрасно понимая, что дочь недовольна им. Нужно как-то умиротворить ее. – Сыграй мне что-нибудь на фортепиано, что-нибудь приятное. – Он предпочитал эффектные, бравурные мелодии, демонстрировавшие ее навыки и ловкость пальцев и каждый раз заставлявшие его удивляться, как она это делает. Для этого и предназначалось музыкальное образование – чтобы она научилась играть очень трудные вещи быстро и энергично. – И ты можешь получить новый рояль в любое время, когда захочешь. Сходи и выбери сама. Этот инструмент для меня совсем неплох, но если ты хочешь новый, пусть будет так.
Эйлин сжала его локоть. Какой смысл спорить с отцом? И что толку от нового инструмента, когда дело заключается в доме и семейной атмосфере? Но она играла произведения Шумана, Шуберта, Оффенбаха и Шопена, а пожилой джентльмен расхаживал взад-вперед с мечтательной улыбкой. Некоторые музыкальные фрагменты были проникнуты настоящим чувством и творчески истолкованы, ибо Эйлин не чуждалась сантиментов, хотя была сильной, энергичной, иногда дерзкой. Но все это пропадало втуне для ее отца. Он смотрел на нее, на свою здоровую, смышленую, чарующе прекрасную дочь и гадал, что станется с нею. Какой-нибудь богатый человек сделает ей предложение. Это будет приятный, богатый молодой человек с хорошей деловой хваткой, а он, ее отец, оставит ей много денег.
Наступило