без вредных привычек.
Закончив поиск в салоне, Хадис, прикрывшись воротом водолазки, выполз под ледяной ветер. В багажнике валялась запаска, набор инструментов и кусок синтетического коврика. Наспех заткнув им лобовое стекло, Хадис вновь забрался в машину. Покрутился, и, найдя удобное положение, провалился в тяжёлый спасительный сон.
Он чувствовал, как крутилась вокруг игуана, забираясь под куртку, слышал вой ветра и металлический скрежет. Под утро, когда непогода стихла, Хадису приснились глаза. Они двигались вдоль машины, исчезали и вновь загорались красными огоньками.
Хадису хотелось подняться, но неведомая сила не давала вырваться из сонного плена. Преодолев паралич, он вскочил, отчего игуана свалилась на пол, и принялся озираться по сторонам. Тихо. Лишь жажда сдавила высохшее горло.
Пытаясь отвлечься, Хадис достал смартфон, вздохнул и хотел было убрать в карман, как заметил мигающее сообщение. Модуль связи настойчиво предлагал подключиться к новой сети. Это не могло быть правдой: ошибкой, насмешкой, но не надеждой.
Хадис рассмеялся. Звук раскатился в голубом небе, отразился от поднимающегося солнца, пробежал капельками росы, стекающими с холодного корпуса. Это была вода.
Хадис жадно втягивал струйки, выплёвывая крупинки песка и вновь тянулся к влаге. Промочив горло, он ещё раз обыскал машину.
План прост – найти вышку и оттуда дозвонится Анне. Сообщить, что с ним всё хорошо. Он здоров и скучает. А там они вместе решат, что теперь делать. Кусок коврика стал санями аккумулятора, а затёртый чехол от пассажирского кресла – рюкзаком. Хадис сложил инструменты. Чек и найденный паспорт спрятал в нагрудный карман. Надеясь зарядиться его от вышки, он наобум поволок свой нехитрый скарб. Игуана, преданной собачонкой, бежала рядом с ногой. Солнце поднималось все выше и выше, а бетонная пустыня не кончалась. Очертания недосягаемой вышки прятались за горизонтом.
Хадис съел все консервы, теперь искал воду. Ничего, даже укрытия. Если поднимется ветер, Хадис не выживет, сдохнет посреди серой пустыни, высохнет под палящим солнцем. Куртка полетела на коврик. Игуана остановилась и с интересом посмотрела на Хадиса.
«Я больше не могу. Всё не имеет смысла», – сел он на бетон и посмотрел на ящерицу. Та не отводила выпученный глаз, поверхность которого блестела от влаги.
«Вот оно и мясо, и кровь», – подумал Хадис и отогнал порочные мысли. Тогда он останется вовсе один. «Игуана во всём виновата. Не появись она в твоём доме, ты бы сейчас не страдал», – зудело у него в голове. Хадис встал и поплёлся дальше. Когда-нибудь всё закончится, и он будет смеяться, вспоминая свой переход. Главное – это вода.
Набежала туча, скрыла палящее солнце. Хадис остановился смахнуть пот и отпрянул. Огромная птица упала с неба, схватила ящерицу и взмыла вверх. Хадис застыл на мгновение, а затем прибавил шаг. Городские легенды не лгали. Где-то впереди ждала жизнь. Ему захотелось бросить аккумулятор и побежать, но Хадис не смел. Оставить, значит попрощается