ласково похлопала ладонью по теплому прикладу «Бенелли» и рассмеялась…
Глава 4. Профессор Романов. Маяк смерти
Под высокой скалой, которую плоская каменная же плита накрыла, словно шляпка ножку гриба, разворачивалась битва гигантов. Это было удивительное, и в то же время завораживающее кровавое зрелище. И у него были зрители! Впритык к каменному столпу, который когда-то был одним из осколков знаменитого Стоунхенджа, стоял верный «Эксплорер» с прицепом, а на верхней плите достаточно свободно расположились люди – четыре пары разведчиков, у которых, кстати, еще не кончился медовый месяц. Так что можно было сказать, что разворачивающийся сейчас рядом с развалинами безжизненного британского лагеря гладиаторский бой тоже был включен в программу свадебного путешествия четырех пар молодоженов.
Если бы это было на экране телевизора, или кинотеатра! Нет – здесь лилась литрами настоящая кровь, и леденящее душу рычание из множества глоток поднималось к небесам без всяких записей и купюр. Живой звук – так бы похвалился продюсер этого страшного зрелища. А продюсером можно было назвать дикий голод зверей и извечную вражду представителей медвежьих и кошачьих племен. Здесь же встретились самые крупные их представители. И самые голодные.
Впрочем, короткомордые мишки, сопровождавшие автомобиль на значительном расстоянии, выглядели поупитанней, чем когда-то в первую встречу разведгруппы с хищниками. Не все звери пережили тот день; их плоть послужила пищей для сородичей.
– Давало ли это больше шансов медведям? Или ярость голодных смилодонов поможет саблезубым гигантам победить? – этот вопрос не давал покоя профессору Романову всю дорогу от моста над заливом крокодилов до границы с бывшим царством ос-убийц.
А потом все вопросы исчезли при виде таинственной каменной громадины, возвышавшейся над развалинами, прибывшими в этот мир вместе с гражданами Соединенного королевства. Увы, доктору Брауну не суждено было обнять сегодня кого-то из своих соотечественников. Гигантский гриб мегалита возможно и спас людей, или часть их; но ни накормить, ни напоить их он был не в состоянии. А за чертой маленького – пять на пять метров – квадрата без всяких признаков растительности (один песок) их ждала смерть. Жужжащая и глядевшая мириадами безжалостных фасеточных глаз.
Такие же мысли пришли очевидно в голову Толику Никитину, который, первым спрыгнув у мегалита, принялся измерять шагами это небольшое жизненное пространство. Впрочем, Алексей Александрович мог сделать это, не выходя из автомобиля, и не менее точно. Вооружившись ноутбуком, он громко поделился с товарищами, вернувшимися из развалин с помрачневшими лицами. Еще бы – кого мог одарить положительными эмоциями вид высохших, подобно мумиям, человеческих тел, лежащих в самых различных позах в укромных уголках лагеря.
Голос профессора Романова был скорбен и торжественен:
– Стоунхендж,