что первой реакцией было привычное «Есть!», но дальше, я полагаю, должны были последовать объяснения. Вот только я и сам пока еще ничего не знал и не мог сказать ничего конкретного.
Я с тревогой, почти с ужасом смотрел на остро выдающийся в море скалистый берег, в этом месте почти отвесный, и вдруг все понял.
– Здесь должна быть пещера! – еще громче заорал я, тыча пальцем практически наугад. – Отдать якорь!
Боцман Зюйд посмотрел на меня как на человека, у которого внезапно, если говорить словами моих друзей, потекла фляга, но с капитаном не спорят.
Посмотрим, кто прав, подумал я, отчасти и сам разделяя чувства боцмана. Откуда я мог быть в чем-то уверен? И все же я настоял на своем.
Так что здесь случайно, а что предопределено? Когда говорят, что всегда есть выбор, я не знаю, что думать. Да, наверное, я мог проигнорировать свой, так сказать, внутренний зов, мог вообще его не заметить, не придать значения, но мог ли?
Пещеру мы действительно нашли, но совсем не сразу. Поначалу мы обыскали, быть может, несколько квадратных миль побережья. Забирались на скалы, уходили в глубь суши, облазили все окрестности, потревожили немало птичьих гнезд, но не нашли ничего хотя бы отдаленно напоминающее пещеру. Даже никаких нор не попадалось. Я лично участвовал во всем и заглянул буквально под каждый камень. Ничего. Сомнения росли, и у меня даже быстрее, чем у остальных. Может, мне вообще померещилось? – думал я в минуты слабости. И почему, например, я вообще решил, что мы ищем какую-то пещеру? Да, мой прошлый опыт общения с Макгаффином был связан именно с пещерой, да и друзья кое-что говорили на этот счет, но, быть может, я просто выдаю желаемое за действительное? Вот только в глубине души я знал, что мне вовсе не показалось, или мне хотелось в это верить. Иногда я словно слышал далекий, манящий голос. Не наяву, конечно, и я все еще учился разбираться во всем этом. Минуты слабости проходили, и я снова принимался за поиски. Но поиски оставались безрезультатными, и сомнения возвращались. И опять все по кругу.
Прошу прощения за мой несколько сумбурный рассказ, но я продолжу.
Однажды мы возвращались на корабль, стоящий на якоре у входа в бухту, после очередного, не принесшего положительных результатов дня поисков.
– Кто гребет? – крикнули с палубы.
– Свои! – крикнул я в ответ.
– Свои все дома! – Это был ожидаемый отзыв, но следом раздалось что-то непредвиденное: – Да ну нафиг!
А потом короткий вскрик и плеск – все же матрос таки прыгнул за борт. Недоглядели. Без всякого сомнения, это значило, что Эксцес Карма покинул свою (мою) капитанскую каюту и явил себя народу.
Матроса мы выловили, усадили в лодку и пристали к борту с еще сильнее упавшим настроением.
Карма спокойно ожидал на палубе.
Удивительное дело, вся команда ходит с ним поболее моего, а значит, теоретически, должна и знать его лучше. В конце концов он был их первым капитаном. Но нет. Похоже, они к нему так и не привыкли. Вероятно,