всего лишь приёмный сын Его Величества Императора Японии, но удостоился чести пожертвовать собой для Его Величества! – говорил кто-то из администрации. – Мы поздравляем его! Он в начале большого пути!
Мне не особенно хотелось жертвовать собой во имя императора, но понимал, что не время лезть в бутылку. И даже вышел на трибуну с ответным словом:
– Друзья! – сказал я. – У меня нет выбора. Чтобы выжить, придётся взять оружие. Но обещаю, что буду лучшим в бою. Что бы ни случилось, я выживу и вернусь домой. Ждите моего возвращения!
Вечером чиновники организовали для меня прощальную вечеринку. Это была первая и, возможно, последняя вечеринка, которую в нашей деревне организовали специально для меня. Я решил в полной мере насладиться праздником, пил и говорил наравне со старшими. Чем больше мы пили, тем резче становилась моя критика в адрес Японии. Мой брат тревожился, пытался увести меня домой, говорил, что за мной уже начали наблюдать. Но чего мне бояться? Меня и так отправляли на верную гибель.
В последнюю ночь мать и брат плакали – понимали, что, возможно, видят меня в последний раз. Сквозь сон я слышал, как брат пытался успокоить маму: «Не переживай! Он давно не мальчик… Этот мужчина сможет постоять за себя!»
На следующий день я стал солдатом. Мы шагали по мосту через реку Тэдонган. Шла самая холодная неделя зимы. Река покрылась льдом, северный ветер продувал насквозь. Я представлял себе корову, которую гонят на убой: она упирается, но знает – гибель неминуема. И чувствовал себя как та корова…
***
Когда я прибыл в 42-ю часть 30-й пехотной дивизии, нас отправили переодеваться. Военная форма напоминала одежду заключённых, зато я встретил своего старого товарища Кима. Мы обнялись. Как здорово встретить его здесь!
Дивизия располагалась в четырёх километрах от Пхеньяна. В состав входили пехотные части, артиллерийская часть, продовольственная часть, военно-инженерная часть. Я стал солдатом пулемётного расчёта. Всего в дивизии полторы сотни пулемётчиков. Из них только тридцать призвались из японского района Сикоку, остальные – юго-восточные азиаты.
В японской армии того времени процветала дедовщина. Солдат, которого призвали даже на день раньше, уже считал себя выше новобранца. А новобранец, соответственно, должен подчиняться и отвечать «так точно». Я сразу решил, что не буду следовать дурацким традициям. Старослужащие вознамерились меня проучить, но моё каратэ оказалось сильнее их самомнения. Ким Йан Йунг, который служил в артиллерийском батальоне, помог мне противостоять дедовщине. Он намеренно распространял слухи, что у меня чёрный пояс по каратэ, и советовал держаться от меня подальше. Когда от меня отстали, даже появились свободное время и немножечко больше возможностей, чем у других. Даже позволялось ходить в маленький ресторанчик, расположенный в нашей части.
Пулемёты в то время перевозились с помощью лошадей. А поскольку я входил в состав пулемётного расчёта, работа с лошадьми была неизбежной. Отмечу, что