могу сказать, что тогда моя сила не была направлена на демонстрацию каратэ как искусства. Я дрался во имя Кореи, корейских солдат-студентов, хотел защитить достоинство всего корейского народа.
***
Теперь активисты нашей организации встречались каждый день. Главная тема обсуждений – грядущая капитуляция Японии и Германии. По нашим расчётам, выходило, что войска Альянса захватят японские острова не позднее октября 1945 года. И мы строили планы – нападение на 42-ю часть японской армии и всё остальное. В августе дивизию передислоцировали в район плато Бу-Цзюнь южной провинции Хам-Чжон, где у нас намечались полевые учения и обучение боевым действиям в лесной чаще.
Мы расквартировались в маленькой деревушке в двадцати километрах от главного лагеря. Однажды меня отправили сопровождать поставки продовольствия. Горная тропа длинная, крутая, извилистая. На обратном пути я ехал верхом на лошади и громко пел, не обращая внимания на резкий ветер.
– Эй! – крикнул японский капрал. – Отставить корейские песни! Не позорь мундир императорской армии!
Я наклонился, демонстративно сплюнул в сторону и продолжил драть горло, с удовольствием отмечая, как багровеет капральская рожа.
Все меня слушали… И девушки, которые стирали бельё в речке, и мальчики-пастушки, которые пасли коров на склонах горы, – замерли, слушая, как я пою. Это ещё больше взбесило капрала.
Вечером он вызвал меня к себе в палатку.
– Разве я не предупреждал тебя не петь по-корейски?
И замахнулся, чтобы ударить меня в лицо. Я легко уклонился, в свою очередь, врезал кулаком ему в живот. Задыхаясь, капрал свалился на землю.
– Если сообщишь, что здесь случилось, можешь готовиться к собственным похоронам! – предупредил его. – Кивни, если понял.
Он так часто закивал, что стало ясно: капрал ещё слабее тех двух якудза… Я никому не рассказал о стычке, японец тем более. Но, очевидно, кто-то что-то видел. По деревне пошёл слух, что кореец, который пел песни в горах, избил японского старшего офицера. Сослуживцы то и дело спрашивали, правда ли это. В ответ я улыбался…
Как-то мне сказали, что меня хочет видеть какая-то женщина. Сначала подумал – шутка, но всё же пошёл посмотреть. К моему изумлению, это оказалась Ким Ю Джин, сестра Ким Хан Бу, с которым мы росли вместе в деревне.
– Как ты узнала, что я здесь? – я очень обрадовался.
– Слышала, что тебя забрали в армию. А когда в деревне стали болтать о маленьком и сильном корейце, который ещё и поёт, сразу поняла, кто это!
Через двадцать минут я был возле её дома. Навстречу мне выбежал мой друг и товарищ детства Ким Хан Бу. Мы не виделись десять лет. И вдруг встречаю где-то на краю земли! Я был неописуемо счастлив! Всё в этом доме напоминало о собственном родном гнезде. Так уютно сидеть в деревенском дворике, смотреть на звёзды, гладить собаку… Мы проговорили всю ночь. Поскольку у меня не было от Кимов никаких секретов, я рассказал про планы нашей тайной организации.
– До крушения империи осталось