у Иды пошла кругом.
В конце концов Иду усадили на хромированную табуретку в ратушной кухне и завернули в теплое желтое одеяло. Из кармана женщина вынула рацию.
Ида во все глаза смотрела на оформление большой кухни. Официанты, расстегнувшие свои белые форменные рубашки, скользили мимо, бросая на нее нервные взгляды.
И тут ее посетила первая ясная мысль.
Шкатулка.
Она быстро сунула руку в свою вечернюю сумочку.
Да. Что-то твердое. Шкатулка. Наверное, она подобрала шкатулку и положила ее в сумку.
А бумага?
Да, письмо она тоже взяла, бумага, которую украл Лобов, тоже лежала в сумке. Хорошо.
Не ходи в полицию.
Его оживленный голос с хрипотцой: «Ничего не давай полиции…»
У нее не было слез, она только почувствовала огромную пустоту внутри.
Что же произошло?
Глаза, как они могли… взорваться?
И эта фраза, на ломаном русско-английском, которую он повторил несколько раз:
«Передай Альме, что я ее люблю».
Йенни вернулась со стаканом воды.
– Подожди здесь немного.
Йенни показывала дорогу двум водителям «скорой», которые бежали со складными носилками. Двое других мужчин: один спустился по мраморной лестнице и вымыл руки, у другого на рубашке под фраком была кровь. Оба явно врачи, которые первыми прибыли на место происшествия.
Она услышала разговор охранников с шеф-поваром, который должен был приготовить что-то вроде позднего ужина.
– Праздник должен продолжаться, – сказал кто-то.
– Ничего не говорите гостям.
– Повезло, что это случилось наверху, под крышей, никто ничего не видел, кроме этого светотехника.
Затем несколько человек много раз повторили слово «полиция безопасности».
На Иду вроде бы никто не обращал внимания.
Ей стало нехорошо, и она закрыла глаза.
Глаза… кровь…
Надо позвонить Альме.
Она приподнялась на банкетке, и к ней сразу же подошла Йенни.
– Я хотела бы, чтобы ты немного здесь посидела. С тобой все в порядке?
– Мне плохо, – выдавила из себя Ида и внезапно почувствовала слабость в коленях.
– Я провожу тебя. Пойдем.
Ей помогли встать на ноги, и Йенни спокойно и четко рассказывала, как они вместе должны пройти десять метров до служебного туалета. Ида вспомнила, что такое шоковое состояние, она видела это в кино. Люди с отсутствующим взглядом, закутанные в серебристые одеяла…
А теперь, наверное, я сама в шоке.
Ну и что тут такого? Только чувствуешь сосредоточенность. Как будто все вокруг тебя происходит очень медленно, а сам ты действуешь быстро.
– Жду тебя снаружи, – сказала Йенни, открыв дверь туалета.
Ида повесила теплое одеяло на крючок и опустилась на черное сиденье. Дурнота не проходила, но ее не рвало. Она сидела и смотрела на рулон бумажных полотенец с логотипом «Катрин».
Всего лишь через несколько секунд,