бы прям сразу и побежал к Ритке, но у начался урок окружающего мира! Очень сложно было усидеть на одном месте, зная такую тайну. Я так шумно ёрзал на стуле, что учительница вызвала к доске: «Ты привлекаешь к себе внимание. Наверное, хочешь у карты рассказать нам про полезные ископаемые в районе Уральских гор?» Мне пришлось идти и рассматривать карту, выискивать на ней значки, которые обозначают железную руду, медь, алюминий, никель и драгоценные камни. Вот уж не до этого мне было! Я тянул, мямлил – лишь бы дотянуть до звонока.
После освобождающей мелодии я по лестнице взлетел на четвёртый этаж и ворвался в Риткин класс. Все посмотрели на меня заинтересованно: «Что тут мелкому надо?». Я подошёл к Риткиной парте, стою и подхихикиваю. Ритка смотрит на меня удивлённо: не может понять, что происходит. А я ей на ухо: «Артём». Она вспыхнула, схватила меня за руку и повела из класса.
– Артём, – спокойненько повторил я ещё раз.
– Что тебе вообще надо? – рассердилась Ритка.
Я и рассказал ей про то, что нам с Лёнькой тоже хочется покататься в этих вагончиках в подвале. Ритка посмотрела на меня внимательно. В глазах у неё блеснули слёзы, плечи опустились. Она ничего не ответила и ушла. Первый раз сестра показалась мне такой грустной и растерянной. Вот что любовь с людьми делает! Я даже пожалел, что затеял всю эту историю с шантажом, но мне ведь очень нужно. Очень!
Всё равно дело уже сделано, надо возвращаться. Секрет меня отпустил, и я снова вспомнил урок. Что меня так сильно зацепило? А, драгоценные камни! Если отбросить идею с банком, то можно поехать на Урал и найти камни, продать их, а на вырученные деньги купить скрипку. Вот это я голова!
В размышлениях я даже не заметил, как рядом образовался Рустик. «Сейчас он мне подножку подставит, и я свалюсь прямо на лестнице! – я даже зажмурился и представил, как лечу вниз. – Надо сгруппироваться!», – приказал я себе. Но Тамаев просто сунул мне бумажку в руку и исчез.
– Придурок! – обозвал я его.
После уроков мы вместе с Лёнькой читали что написано на той бумажке: «20, 1, 10, 19, 10, 33».
– Числовой дурак! – выругался Лёнька.
– Ну и прозвище ты ему придумал, – засмеялся я. – Сразу и не догадаешься, что это значит.
– Рустик – дурак?
– Конечно!
– Числа тебе послал?
– Да!
– Значит, что получается?
– Числовой дурак!
Мы с Лёнькой посмеялись и в хорошем настроении разошлись по домам. Я – с Платоном, а Лёнька один убежал. Что делать с запиской, решили придумать потом.
Вечером на кухне, когда мама отошла к плите, я снова бросил в Риткину сторону: «Артём». Сестра не взбесилась, как обычно, а сидела притихшая.
Уже совсем перед сном она пришла ко мне в комнату, закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и быстро зашептала:
– Твоя взяла, мелкий! Я обо всём договорилась.
– Да ладно!
– Тихо ты, мелюзга, – зашипела она. – Вы с этим твоим… как его? Неважно. Вы оба, в общем, тоже приходите кататься, как и хотели.
– Ты