их сущность, оставляла в себе кусочек: потому-то уснувший люди, занимавшие целые этажи в больницах не могли проснуться. Она будто держала их в плену…
Аида на нее нет. Больше всех остальных из семьи он ненавидел ей подобных. Любой, кто отваживался посягнуть даже на самую пропащую тень в его царстве, достоин был лишь презрения и жуткого, неописуемого наказания. Где же хваленые Хароны со всей своей мощью, когда они так нужны?
Я не дал ей завершить трапезу, ударил потоком света: Гелиос был бы рад, у меня получилось ничуть не хуже, чем у него самого. Лучи обожгли мерзавку, в воздухе запахло паленой шерстью. Скуля и подвывая, словно обиженная псина, тенекрадка отскочила прочь от кухарки, сверкнула на меня взглядом. Где-то на задворках памяти гундело предупреждение извечно занудной праведницы Артемиды: тенекрады ведут себя подобно крысам. Стало противно. Не дожидаясь, когда ее добью, погань вынырнула в дверной проем. Ну уж нет, подруга, уйти тебе точно не дам!
Рванул следом за ней, нагнал в три огромных прыжка – собственные заклинания позволяли мне быть стремительным и ловким. На ее стороне было шестое чувство: попытался ударить ее копьем Аполлона, но она отскочила едва ли не в самый последний момент. Развернулась в прыжке – прыснула гадкой отрыжкой. В воздухе завоняло кислым, сивушным духом, а вокруг меня, украшая собой стены и подоконники подворотни, прямо из под земли прорастали виноградные лозы. Извращенные ее фантазией, похожие на змей, с плотоядными цветами, они метили мне в шею, плечи и грудь, стремились схватить отростками шипов. Да что она за тварь такая? Зевс меня громом одари, если бы знал…
Мысль, пришедшая в голову была дерзкой, но я не стал спорить с нахлынувшим на меня вдохновением. Экран, который раньше создавал для того. чтобы забираться по нему, изображая полет, швырнул прямо перед ней. Такой подлянки тенекрадка не ожидала, врезалась, покатилась по земле.
– Так ее, так! – Эоле жаждалось воздать ей за свою собственную чуть не попорченную шкуру. Я же бился с отростками: еще один усиленный луч Гелиоса смел их, заставил сжаться и стухнуть под его неистовым, бесконечно жарким напором. Зарождающееся пламя заскакало по хищным бутонам, вперемешку с треском огня слышал утробный, невесть откуда идущий писк.
Она привстала, качнув головой, словно прогоняя наваждение. Я остановился на миг, широко раскрыв глаза: иногда даже богам есть чему удивиться.
– Афродита? – миловидный лик подарил ей секунду, позволил меня обмануть. Здравый же смысл встряхнул меня, приводя в чувство: из богов не получается тенекрадов, а значит это очередная уловка. Заклинание метаморфа сползло с нее, когда она уже прыгнула на меня, широко расставив клыки: и тогда я бил наотмашь, напоследок и как будто в последний раз.
Заклинание, что с легкостью превращало бист в клочья скользнуло прямо ей в пасть: мерзавка слишком поздно осознала, что случилось. Взрыв, ударивший подхватил