к нам подбежали маленькие пацаны, которые, к моему удивлению очень чисто разговаривали по-русски:
– Командор, заходи, купи что-нибудь!
Из дукана вышел пожилой афганец, поздоровался с нами за руку и что-то сказал пацанам. Те быстро вскарабкались на кузов крана и начали откручивать проволоку, которой была привязана 200-литровая бочка.
Отсчитав Вальку деньги, афганец попрощался с нами и пошел вслед за пацанами, которые с ловкостью обезьян закатили эту бочку в ворота дома. Так, еще не попав в часть, я в первый раз столкнулся с таким понятием, как «сдача». Только что на моих глазах два кореша с Украины заработали приличные деньги, «сдав» бочку солярки.
Предупредив меня, чтобы не болтал лишнего, Витек по дороге рассказал мне о части, в которой мне придется служить. Это был пехотный полк, расквартированный на окраине Кабула. Полк практически, не вылезал из боевых операций. Также одной из его задач был контроль за несколькими важными дорогами в сторону Баграма и Джелалабада, то есть, проще говоря – служба на блокпостах.
Поселили меня в модуле, где жили такие же, как и я контрактники. В комнату, где было пять кроватей, впихнули еще одну, и я начал знакомиться с народом. В моей комнате жили: Валек, кличка которого была «Шо», потому что в ответ на любой заданный ему вопрос он всегда переспрашивал: «Шо?», Петрович или «Дедушка» – мужик лет сорока трех, Санек и Борик, земляки из Куйбышева, и Миша из Ленинграда. О них и о других моих друзьях я расскажу дальше подробнее.
Я извинился, что не могу выставить мужикам бутылку и обмыть мой приезд, так как все выпили на пересылке, на что Санек изрек: «Херня война, главное – маневры!» и достал из тумбочки бутылку «Столичной». «Дед» пить отказался, и мы ее приговорили. Мужики оказались компанейскими, они вкратце рассказали мне о порядке в полку, как и на чем народ делает деньги.
Раздался стук в дверь, и вошел какой-то летеха уже изрядно навеселе.
– Есть? – спросил он.
На что Борик утвердительно кивнул:
– Сколько?
– Две.
– Восемьдесят.
Борик покопался в тумбочке и передал летехе пластиковый пакет, тот отсчитал ему бабки. Суть операции, непонятной мне поначалу, была проста. Летеха пришел за водкой, и Ленчик продал ему две бутылки по сорок чеков каждую. Купил же он их в Кабуле по двадцать чеков. В результате навар – стопроцентный. То есть за вечер он заработал сорок чеков, или восемьдесят рублей, что равнялось месячной зарплате медсестры в Советском Союзе. Вот и вся арифметика. Мне это тут же популярно объяснили и я понял, что попал туда, куда надо.
Водки в Кабуле было навалом. Не знаю, по какой линии и кто ее туда ввозил, но она продавалась почти во всех дуканах. В части же в магазине спиртные напитки не продавались и вообще там как бы был «сухой закон», хотя в полку все пили, как кони на водопое. Некоторые контрактники на свой страх и риск пробирались в Кабул и закупали