вообще малоежка, – объяснил Дин Хао. – Кроме того, сейчас так жарко, что аппетита почти нет.
Чаоян видел, что Дин Хао опустошает уже третью миску лапши, но решил это не комментировать.
– А ты, Пупу… Ты попала в приют по той же причине, что Дин Хао? – осторожно спросил он.
– Ага, – ответил за нее Дин Хао. – Там все были такие. Ни родителей, ни опекунов.
– О! – Чаоян посмотрел в довольное лицо приятеля. Вряд ли он держался бы так же бойко, оказавшись на их месте. – А как умерли родители Пупу?
Она отложила палочки и посмотрела на него.
– Прости, не надо было спрашивать, – торопливо сказал Чаоян.
Пупу не ответила, просто взяла палочки и сунула в рот немного лапши.
Дин Хао рассмеялся.
– Ничего страшного. Ты теперь один из нас, так что всё в порядке. Правда же, Пупу?
Она ничего не ответила, и Дин Хао, сочтя ее молчание за согласие, объяснил:
– Ее отец убил ее мать и младшего брата, а потом его поймали. Он получил смертный приговор.
– Он этого не делал! – громко воскликнула Пупу. – Я же тебе говорила, мой папа никого не убивал.
– Но в детдоме все говорили, что убил.
– Они ничего не знают. Перед смертью отец сказал мне, что я должна верить ему: – он не убивал маму. Он сказал, что, хотя они и ссорились, он любил меня и никогда не лишил бы матери.
– Но почему тогда полицейские его арестовали? Они никого не арестовывают, если не уверены, что человек – преступник, – возразил Чаоян.
– Это была ошибка. Отец сказал, что ему не давали спать несколько дней и все время допрашивали, пока он не признался – просто чтобы пытка закончилась. Но он этого не делал! Мне было всего семь, но я помню, как отец говорил, что уже поздно что-то менять: просто он хочет, чтобы я знала – он невиновен.
Несмотря на страстную речь, ее лицо оставалось непроницаемым. Чаоян не нашелся что ответить.
– Братец Чаоян, а у тебя есть фотоаппарат? – внезапно спросила Пупу.
– Фотоаппарат? Зачем?
– Отец сказал, чтобы я раз в год фотографировалась и сжигала снимок – так он получит его в загробном мире. Каждый год на годовщину его смерти я делаю свою фотографию и пишу ему письмо. А потом сжигаю, чтобы он их получил.
– Значит, тебе надо сфотографироваться, чтобы отец знал, как у тебя дела? – Чаояну хотелось убедиться, что он правильно ее понял.
– Да. Сжигать вещи – самый простой способ связаться с умершими членами семьи, это все знают, – слегка раздраженно ответила она.
Чаоян прикусил нижнюю губу.
– Фотоаппарата у меня нет. Придется пойти в фотостудию.
– И сколько это будет стоить? – с тревогой спросил Дин Хао.
– Наверное… около пятнадцати юаней.
– Пятнадцать юаней… – Дин Хао нахмурился, потом кивнул головой. – Мы должны сделать снимок; я понимаю, это важно. Пятнадцать юаней – не так уж много. Не волнуйся, Пупу, чуток денег у меня есть.
Она кивнула.
Все доели свою лапшу, но не вставали из-за стола и продолжали говорить; довольно скоро им стало спокойно друг с другом. Кажется,