Морган этого не понимает – да и где ему? Никто даже не догадывается, какие бездны ненависти к Сеффи Хэдли и всем трефам на свете таятся в моей душе. В основном к Сеффи Хэдли. Все началось с нее и моего брата. И вот чем это кончится. Каллума нет. Сеффи за это поплатится. Уничтожить ее станет делом всей моей жизни. Моей наиглавнейшей, наиважнейшей задачей.
– Ну что, договорились? Заляжем на дно, пока не сможем добраться до Эндрю Дорна? – спросил Морган. Я кивнул. – И будем на связи?
– Да, – резким тоном ответил я. – У тебя все будет нормально?
Морган кивнул:
– Где встретимся?
– Второго числа в «Джо-Джо» в торговом центре «Дандейл», – решил я. – Звонить друг другу не будем, только в крайнем случае. Если полицейские засекут наши сим-карты, они смогут следить за нами и даже прослушивать звонки.
– А надо по-прежнему регулярно менять телефоны?
– По месту решим, хорошо? Но связь терять нельзя, что бы ни случилось.
– Ладно. – Морган кивнул. – Ну что ж, до нашей следующей встречи держись тише воды ниже травы.
– И ты.
С этими словами я повернулся и двинулся прочь, хрустя щебенкой под ногами.
И я не обернулся, как ни хотел. Я чувствовал, что Морган смотрит мне в спину, но не обернулся. Пятое правило Джуда: никогда не привязывайся ни к кому и ни к чему настолько, что не сможешь развернуться и уйти, как только понадобится.
Как только понадобится.
Глава 6 ✗ Сеффи
Милая Калли!
Мне столько всего хочется сказать тебе. Столько всего надо объяснить. Стольким хочется поделиться. Даже страшно, как сильно я к тебе привязываюсь. Тебе всего два дня от роду, а я чувствую себя так, словно… словно мое сердце прямо переплетено с твоим. Глупости, правда? А может, и нет. Когда ты это прочитаешь, то, наверное, решишь, что мама городит напыщенную чушь. Слова о личном, слова, которые раскрывают правду, – их так трудно выговорить. Если бы я использовала слова, которые вообще ничего для меня не значат, у меня не было бы чувства, что я с болью вкладываю в них частички себя, когда их пишу. Я где-то читала, что пчела, когда жалит, разрывает себе тело, пытаясь оторваться от жертвы. Вот что сделала правда с моей жизнью.
А вот еще немного правды.
Калли, я хочу быть с тобой честной, всегда-всегда, но говорить такое трудно. Когда я была беременна и ты была внутри меня, я тебя ненавидела. Ты была жива, а Каллум, твой папа, нет. За это я ненавидела и тебя, и себя, и весь мир. Но теперь, когда ты здесь, у моего сердца, я чувствую, что меня охватывает умиротворение. Словно так и должно было быть. Как странно, что я чувствую такое странное спокойствие. Может, это как «глаз бури» – там тоже спокойно. Вообще-то меня вот-вот выставят из квартиры, деньги на исходе, я бедна как церковная крыса. Надо бы паниковать. А я не паникую. Все у нас будет хорошо. Я так думаю. Надеюсь. Молюсь.
Я сижу на больничной койке, держу тебя на руках и смотрю на тебя. Просто смотрю и впитываю каждую черточку, каждую