куда шли, мисс. Не мешайте.
Я напугана. Подношу ладонь к его губам.
– Плюньте скорей. Она очень ядовита, это знает каждый школьник.
Но странно, моя ладонь проходит через контур лица незнакомца, не встретив сопротивления.
– Что это такое? Вы… кто такой?
Я хватаю мужчину за что-то внутри фальшивой голограммы, видно, что это не нравится незнакомцу, он пытается вырваться, но я держу крепко.
– Дима, Дима, сюда, скорей! – кричу я, чувствуя, как слабеют мои пальцы.
Мужчина выбрасывает за пределы голограммы руку больше похожую на четрехпалую клешню и ею разрезает мою руку до кости, как будто лазером. Я тут же отпускаю его, кричу от боли. Потом оседаю на траву. Мужчина как будто задумывается о чем-то, стоит с интересом наблюдая за мной. Потом подходит и наклоняется над моей головой. Делает надрез на моем виске. Я пытаюсь оттолкнуть его здоровой рукой, превозмогая боль. Но он ловко уворачивается. Достает из-под моей кожи чип, вынимает из кармана брюк транслятор, вставляет мой чип в него, нажимает на «плей», но тот не запускается. Видимо, он повредил его, когда доставал из моей головы.
Я набираю в легкие воздух и кричу.
– Помогите! Дима! Павел!
И с ужасом чувствую, как он вырезает дыру в моем черепе прямо на макушке, с интересом смотрит внутрь. Я теряю сознание.
Потом в полной темноте слышу голос Димы. С трудом открываю глаза.
– Я слышал крик отсюда. Лана!
Надо мной зависает встревоженное лицо Димы. Он смотрит на меня с удивлением и страхом. К нему подбегает Паша.
– Что с ней? Почему голова вся в крови? И рука…. Обо что она могла так порезаться?
– Дим, череп вскрыт, мозг весь порезан. Боюсь, что….
Павел садится на корточки возле меня, ищет пульс на моей здоровой руке и не находит.
– Сердце не бьется, видимо, болевой шок.
– Нет, нет, нет, не сдавайся… Мы должны её спасти.
– Беги к Макару, у него есть телефон. Вызови медиков…. А я…. – Паша склоняется надо мной.
Две минуты темноты, я выхожу из картинки и прокручиваю их на перемотке, потом снова вхожу в картинку, в которой появился звук.
Кто-то тяжело дышит в темноте…, это я. Я открываю глаза, делаю глубокий вдох и закашливаюсь. Хватаюсь рукой за грудь. Хочу крикнуть, но могу только стонать. Очень болит череп и кости в груди. Рядом со мной Павел и Дима. Оба тяжело дышат, оба испуганные и взволнованные.
– Ты не перестарался? Ребра ей не сломал? – Дима стирает ладонью кровь с моей щеки.
– Слушай, выбирать не приходилось. Это чудо вообще-то, что мы смогли сердце запустить. Но что с головой….
Рядом приземляется автолет с красным крестом на боку, из него выдвигаются носилки, едут ко мне, из автолета выпрыгивает медик. Подбегает к нам. Делает укол мне в вену.
– Сейчас станет легче. Кладите её на носилки.
Мужчины приподнимают меня и кладут на носилки, которые сами тут же едут к автолету. Боль постепенно утихает. Носилки въезжают в автолет, медик запрыгивает