избавиться.
В классе было немного учеников, около пятнадцати. Почти вполовину меньше, чем когда Миша учился в старой школе. Почти все сидели по одному. Мише с задней парты было легко наблюдать за своими новыми одноклассниками. Кроме Перепёлкиной, которая знала ответы на все вопросы, мало кто добровольно тянул руку, чтобы выйти к доске. Лёха, хоть и не вызывался, но по его коротким репликам с места Миша понимал, кто у него здесь главный конкурент. Лёха был начитанный и пытался спорить с Лидией Владимировной по поводу прочитанного. Виталик, естественно, поддакивал своему вожаку. Была еще пара подростков, на которых Миша обратил внимание, – на второй парте сидели, по всей видимости, близнецы, Кузьма и Матфей Ерохины. Оба рыжие и конопатые. Еще была симпатичная и модно одетая девчонка Алла. Когда она отвечала, Лёха усиленно начинал сыпать остротами.
К концу урока Миша практически успокоился, решив, что он не хуже других, и когда окончательно освоится, то окажется если не среди первых учеников, то не в конце точно. В старой школе главными предметами считались уроки русского языка и литературы, и если ты успевал по ним, то остальные как-то подтягивались или их подтягивали.
Но успокоился Миша рано. Главным предметом в этой школе были уроки музыки, которые спонсировались лично Жиганом. Предлагалось три инструмента на выбор – фортепиано, скрипка и флейта. Класс фортепиано вела вернувшаяся из Москвы Мария Викторовна Козлова. Поговаривали, что она была востребована в столице, но по семейным обстоятельствам вернулась в деревню, откуда была родом. Два раза уже её ученики выигрывали конкурс и уезжали за лучшей жизнью.
В глаза Марию Викторовну хвалили. А за спиной говорили, что дети у нее выигрывают не просто так, а потому, что у нее интрижка с братом Жигана, отцом Лёхи. Но отдать своих детей к ней на обучение все равно хотели многие.
Ее фаворитом и царем среди местных пианистов был Лёха. Это было заметно по тому, как он сел за фортепиано, не дожидаясь приглашения и даже звонка на урок, и по тому, как уверенно он играл, как легко бегали по клавишам его пальцы.
Миша не мог не оценить его музыкальности и артистичности. Хоть он и не знал лёхиного произведения, но понимал, что играет конкурент красиво, не придерёшься. Он встал на пороге, засмотревшись и заслушавшись.
– Что стоишь, доярка? Класс не перепутал? – Лёха заметил Мишу в дверях. – Хочешь сказать, тебе тоже сюда? Тебе как доярке пойдет рожок, – захихикал Виталик, – может, пойдешь на флейту? Или на колокольчик?
Миша не успел ответить, сзади его подтолкнула в класс Мария Викторовна.
– У нас новенький?
Класс встал. Лёха продолжал сидеть на концертном стуле.
– Как тебя зовут? – обратилась учительница к Мише.
– Миша, Миша Козырев.
– Ты играешь?
– Немного.
– Хорошо, сядь за инструмент. Гудинов, иди на свое место.
Лёха нехотя встал, но, уходя, забрал с собой и стул.
– Это мой, если что.
Мария Владимировна пододвинула к Мише свой стул и встала рядом.
– Сыграй,