сеансы массажа.
Это действительно была комната для лечебных или расслабляющих процедур с широким низким ложем, в котором было сделано специальное овальное отверстие – для лица, догадался Кудрявцев. Как в этой комнате могло поместиться столько народа? И прожить в ней пять дней? На одних этих… дурианах? Он спохватился – ведь в машине у них есть запасы продовольствия – не зря он велел Романову прихватить побольше еды.
Экскурсия закончилась, едва начавшись. Командир направился широким шагом к автомобилям, увлекая за собой всех – и мужчин, и девушек с детьми, и даже пленника, которого двум тайцам пришлось тащить волоком.
Он нахмурил брови, готовый выплеснуть неудовольствие на никарагуанку, которая в отличие от Бэйлы, исправно несущей караульную службу, была не в автомобиле бандитов, где ее оставил командир; девушка присела на корточки, склонившись над одним из погибших. То есть «погибшим» он был недавно, когда русские прибыли к месту этой бойни. Теперь же некрупный, даже в сравнении с Орейра, паренек силился сесть на траве – и ему удалось сделать это, правда с помощью девушки. На грудь тайца, увитую мышцами, кто-то словно щедро плеснул красной краски, но пулевых отверстий, которые совсем недавно перечеркивали его крепкий торс (Кудрявцев это точно помнил) не было!
– Значит, жизненно-важных органов не задели, – понял командир, – только… только остальным придется поделиться сейчас с ним едой – очень хорошо поделиться.
Полковник отвел свой разношерстный отряд за автомобили – так, чтобы не было видно тел погибших – и велел девушкам накрывать на «стол» – если можно было назвать так плащ-палатку, расстеленную на траве. Сам он охранял покой обедающих (поздно обедающих), стоя в открытом джипе с винтовкой Бэйлы. Охранял, естественно, в основном со стороны колумбийского лагеря, но двух таек – кажется тех, кто так хорошо говорил на русском языке, боковым зрением отметил: они скользнули к своим развалинам, но совсем скоро вернулись, неся каждая по большому блюду, заполненными сочными кусками каких-то фруктов.
– Не какие-то, а дурианы, – поправил он себя, поскольку от блюда, которое первым преподнесли ему, ощутимо несло тем самым ароматом. А на вкус это было… божественным, и полковник, вытирая поданным Оксаной платочном губы, понял – придется собирать все косточки у волшебного домика, и закладывать еще один сад – где-нибудь в глубине леса: чтобы и фрукты съесть, и… ну дальше понятно.
А Гольдберг, которая присоединилась к нему с бутербродом для Александра (последний!), успела открыть тайну русскоязычных массажисток – специально обученных языку для обслуживания русских туристов – как раз до появления новых лиц. По пойме, совсем рядом с опушкой леса, шли четыре человека; автомобиль, в котором сейчас находился полковник, скорее всего был единственным исправным у колумбийцев, поэтому они не успели ни на разборки с применением оружия, ни на обед, на который их, естественно, никто приглашать