парня в такие дебри?
Он скрестил руки на груди:
– Как ты узнала, что я из города?
– Потому что ты пытался жечь на костре зеленые ветки, – ответила она. – И пергамента у тебя с собой больше, чем еды. И масло тебе по карману, чтобы жечь фонарь всю ночь. Или я ошиблась?
Он коротко кивнул:
– Нет, не ошиблась. А насчет того, что я здесь делаю… – Он наклонился и поднял один из свитков. – Я картограф.
Она нахмурилась:
– Почему же тогда не заночевал в деревне?
Он огляделся, подыскивая объяснение.
– Я… я и собирался.
– Ты заблудился, – догадалась она.
– Ничего подобного.
– Ты картограф, который не сумел найти деревню.
– Я пользовался картой, составленной другим человеком, – возразил он. – Если бы ее составлял я, ничего такого не случилось бы. – Он потер лоб. – Ты не могла бы довести меня до деревни? Деньги у меня есть, если речь об этом.
Он заметил, как воодушевленно вспыхнули ее глаза. Но вспышка быстро угасла, выражение лица стало прежним, невозмутимым.
– Хорошо. Но возвращаться туда я собиралась только утром – на случай, если кто-то еще из этих тварей решит выйти из леса. Тебя устроит такой вариант?
– Если я пережил нападение восставшего мертвеца, – рассудил он, – пожалуй, как-нибудь продержусь одну ночь без палатки.
Она скользнула взглядом по темному лесу в нескольких шагах от них.
– Поживем – увидим.
Глава 3
Дорога до Колбрена оказалась просто широкой утоптанной тропой. Солнце золотило высохшую траву, которая снова оживет, едва начнутся осенние дожди. Уже здесь ощущалась близость деревни: деревья были срублены на дрова, с ближайших полей долетали вперемешку запахи земли и конского навоза.
Рин тащила один дом костей и еще примерно половину – правой рукой она волокла за собой мешок с мужчиной, более тяжелым из двоих, а левой помогала Эллису тянуть мешок с женщиной. Несмотря на то что ростом картограф был выше, чем она, и с виду вроде бы мог легко взвалить на плечо мешок с мукой, он поморщился, едва в первый раз взялся за дом костей. Наверное, мертвец порядком помял его.
Даже в такую рань в воздухе уже пахло дымом. Дымом из печных труб, из таверны, из пекарен, где разводили огонь. Для Рин этот запах всегда был желанным – запахом дома.
Деревню окружала железная изгородь. Она была простой, между старыми металлическими прутьями мог протиснуться ребенок или худощавый взрослый. От ржавчины изгородь была кроваво-красной, от нее тянулось несколько веревок с сушащимся бельем. Рин заметила, как удивился Эллис, увидев эту преграду.
– У вас в округе так много воров? – спросил он.
Она покачала головой:
– Это в городах убрали железную защиту после того, как иные ушли. Но ты еще убедишься, что здесь, в деревне, люди бдительнее.
Эллис издал звук, подозрительно похожий на сдавленный смешок.