крякает.
– Если получится, я буду благодарен за Егора Дмитриевича Доброва. Годик прибавить можно.
Сам не знаю, зачем, тяну на себя имя не слишком удачливого старого меня. Вернее, более молодого сейчас, но… Не важно, короче.
– Так, – продолжает Чурбанов. – Попроси, пожалуйста, Калиниченко, заехать. Если не сможет, значит я к нему сам приеду, но чтобы обязательно сегодня. Ну, и собирайся, завтра поедешь с Брагиным и, надеюсь, с кем-то из прокуратуры в Ташкент. Брагин полетит по новому паспорту. Тебе когда восемнадцать?
– Двадцать пятого. На следующей неделе уже.
– Хорошо, значит показания сам сможешь давать. Можно тогда не завтра, а послезавтра вылетать, чтобы лучше подготовиться… Егор, я делаю это не ради тебя и твоих завиральных идей, а ради оклеветанного майора Абдибекова. Ясно?
– Так точно, Юрий Михайлович, – расплываюсь я в улыбке, чувствуя, как железная рука, сжимавшая сердце ослабляет хватку. – Я в вас никогда не сомневался.
– Ну, и зря. Я тебе не благодушный ангел, к сожалению. О своих догадках, соображениях, версиях и прочей галиматье никому не рассказывай. Можно только Олегу и то, если он позволит, ясно? Во всём его слушаться неукоснительно. Ты понял этот пункт?
– Да, Юрий Михайлович.
– Ну, и молодец.
– Если у нас всё получится, получится, что вы вскроете серьёзные проблемы в республиканском УВД, то это уже второе резонансное дело, после «Ждановской».
– Замолчи, ни слова больше! – он начинает искать на столе, чем в меня зашвырнуть. – Резонансное!
– Юрий Михайлович, а Калиниченко… Как там у него с этим делом?
– Что ж, ты не уймёшься-то никак? Калиниченко, надеюсь, даст какого-нибудь толкового сотрудника, когда узнает, что ты ещё что-то раскопал. Тебе с твоими способностями вляпываться, кстати, в прокуратуре самое место. Всегда будешь в нужном месте в нужное время.
– Юрий Михайлович, спасибо. Можно водителя вызову?
– Нет, водителя лучше не вызывать. За ним, скорее всего, следят.
– Я другого, неофициального.
– Если о нём знает Злобин, тоже не стоит.
Я вздыхаю:
– Тогда такси…
– Вызывай. Такси вызывай.
Вечером я встречаюсь с Айгюль. Она называет адрес столовой недалеко от Университета и я подъезжаю туда. Еду на незасвеченной, оформленной на чужой паспорт «жиге». За рулём Толян.
Мы подъезжаем к столовой с задней стороны, и я захожу через чёрный ход.
– Что так долго? – хмурится и облегчённо выдыхает Айгюль. – Я уж думала что-то случилось.
«Что-то»…
– Прости, мы же не местные, Толик и так чудеса ориентации продемонстрировал. Доехали, в общем.
Мы уходим на склад полный бидонов, лотков и алюминиевой посуды. Пахнет сыростью, землёй и гнилой картошкой. Разговариваем, стоя между стеллажами. Я рассказываю подробности налёта, сообщаю, что поеду в Ташкент.
– В Ташкент? Сейчас? Зачем? – недоумевает она. – Надо же что-то делать! Искать выходы… Я не знаю, Егор… Ты просто