Лаций стал ходить с ним к жрецам-брахманам, где издалека наблюдал, как те молятся многоруким богам, поджигая травы с горькими и резкими запахами; он стал помогать Патье учить детей Синга греческому языку, письму и истории и другим премудростям. Так каждое утро до полудня он проводил с ними, а затем шёл к радже. Рядом с детьми всегда были несколько евнухов и Антазира, новая жена раджи. Она немного говорила по-гречески, и Лацию разрешали отвечать на её вопросы. У неё были умные, внимательные глаза и тонкий прямой нос, над которым между бровей виднелся маленький красный кружок. Тихая и спокойная, она очень любила цветы и животных и много расспрашивала его о Риме и других землях. Предыдущий муж собрал для неё много животных, которых держали в специально построенных заграждениях недалеко от дворца. Она часто ходила туда с евнухами и детьми. Теперь к ним присоединялись Патья и Лаций. Её удивляло, что чужестранец знал, как обращаться с тиграми, и даже кормил их из рук.
Однако для Лация всё это было невыносимо однообразно и даже вкусные блюда, которые приносили молодые служанки, не радовали его. И вот однажды всё изменилось: раджа неожиданно приказал собрать всех воинов и объявил о походе против могущественного соседа на севере. Все чиновники радостно поддержали его, и только Патья испуганно забился в угол зала, услышав эту новость. Вечером он рассказал Лацию, что очень боится этого похода, потому что армия северного царства была очень большой, у неё были слоны и колесницы, много оружия и много людей. Дворец их правителя был выложен золотом, и все соседние правители завидовали ему, мечтая ограбить и разорить его столицу. Армия раджи Синга ушла на север, а Лаций и Патья остались в городе. Молодому греку доверили следить за оставшимися во дворце старыми сановниками и слугами.
Дожди шли ещё целый месяц. От Синга и его воинов не было никаких известий. Внимательные и безмолвные слуги кормили и поили Лация, он по-прежнему встречался с Патьей и детьми раджи, всё так же ходил с ними кормить тигров и леопардов, правда, теперь чаще сам, без евнухов и Антазиры. Расспросы о лошадях и дороге к морю привели его к одному храму, где он столкнулся с невысоким брахманом. Тот, увидев его, застыл, удивлённо подняв вверх брови. Он смотрел на амулет.
– Нравится? – спросил с ухмылкой Лаций, зная, что всё равно не услышит ответ. – Смотри, у меня ещё на плече такой есть, – добавил он и задрал рукав рубашки вверх. От скуки и однообразия он уже не знал, что делать.
– О-о… – невысокий лысый служитель неба выдохнул с удивлением, увидев три круга на его плече.
– Да, вот так… Всем нравится, но не очень помогает пока. Ладно, пойду дальше. Может там лошади есть, – вздохнул он и обошёл неподвижного жреца.
– Зачем ты ищешь лошадей, светлый человек? – неожиданно раздался голос сзади.
– О-о! Ты, что, говоришь по-гречески? – опешил Лаций.
– Я третий говорю. Мой отец говорил и дед говорил, – склонил