казались невероятно большими на фоне белоснежных белков, и как хищно растопырились его ноздри в предвкушении быстрой победы. Он хорошо знал таких воинов – они старались решить всё одним ударом или просто смять противника грубой силой. Раньше бы этот медно-блестящий громила не успел бы сделать и трёх шагов, как оказался бы на земле, поливая своей кровью бесцветную пыль старой площади. Но всё это было раньше, а теперь Лаций не мог даже отбежать в сторону, не то что сделать быстрый выпад вперёд.
Чтобы избежать сокрушающего удара, он принял единственно верное решение – шагнул навстречу надвигающейся горе мышц. Индус ещё не успел до конца замахнуться и держал меч приподнятым над плечом. Быстрое сближение с противником оказалось для него неожиданным, и он не успел остановиться, столкнувшись с ним грудью. Хотя Лаций сам был крепкого телосложения, воин раджи двигался быстрее и поэтому сбил его с ног. Они оба покатились в пыль. Молодой индус сразу же вскочил на ноги, а Лаций остался лежать без движения, как-то неестественно поджав под себя ноги, как будто смерть застала его именно в такой неудобной позе. Во время падения он больно ударился коленом о ногу противника и теперь чувствовал, что не сможет встать без опоры на палку. Воин раджи растерянно обводил взглядом взбудоражено шумящих придворных, явно не зная, что делать. Он ещё не успел оправиться от недоумения и чувства неловкости, которое вызвал у него поступок Лация, но неподвижное тело на земле придало ему уверенности. Обернувшись к трону, он гордо расправил плечи и поклонился. Затем поднял над головой кривой меч и что-то громко крикнул, видимо, славя своего господина. Однако Синг Бугхараджа был явно разочарован такой быстрой победой. Он ожидал хоть какого-то сопротивления от чужестранца, о котором теперь ходили целые легенды. Но делать было нечего. Тот лежал на земле и не шевелился. Раджа поднял ладонь вверх, и все замолчали.
– Это плохой воин. Он не умеет сражаться. Поэтому он не мог победить Васудеву. Он соврал нам. У него был слишком длинный язык и короткие руки, чтобы остановить моего воина. Пусть его мясо достанется тиграм. Разруби его на куски! – приказал он Паржавазу и устало откинулся на спинку деревянного трона. Все вокруг радостно закричали. Синг вспомнил, что из самого верхнего окна за ним наблюдает любимая жена Антазира, и от этой мысли ему стало приятно. Он безумно любил её и надеялся этой казнью развеять грусть, которая не покидала её последние несколько дней.
Молодой воин в это время развернулся к лежащему в пыли Лацию. Тот приподнялся и, опираясь на руки, посмотрел на него внимательным взглядом. Но Паржаваз видел только искажённое болью лицо со шрамом, и ему казалось, что это признак слабости и страха. Он занёс меч над головой, и у Лация мелькнула мысль, что он мог бы достать им небо. Могучее тело выгнулось дугой, мышцы на руках напряглись, он поднялся на носки, растянулся на замахе и на короткое мгновение замер, как великолепная греческая