Мария Владимировна Фомальгаут

КМ


Скачать книгу

сейчас бы все кости переломал себе…

      Входит человек. Именно что человек, не что-нибудь, обычный человек, каких множество, резкими движениями смахивает светлые пряди со лба. Входит через неприметную дверь, энергично потирает руки, устраивается в кресле спиной ко мне, водит по одежде, будто собирает ворсинки, – не сразу вижу на его костюме неприметные экраны.

      Как будто не замечает меня – да я и не хочу, чтобы он меня заметил. Не знаю, почему. Не нравится мне этот человек, сильно не нравится, будто сделал что-то плохое то ли он мне, то ли я ему. Хочется потихоньку встать и уйти, если бы это было еще возможно – встать и уйти. И не просто из этой комнаты или из этого дома – а из города, который спешит сам и гонит тебя куда-то, давит, душит, не дает остановиться, оглядеться, одуматься…

      Человек оборачивается.

      Смотрит на меня, холодно, пристально, оценивающе.

      – Очнулись?

      С трудом выжимаю из себя слова, пугаюсь своего голоса, неожиданно низкого.

      – Вроде… да.

      Жду, что он скажет про мое тело. Ничего не говорит, как будто так и надо, как будто у него каждый день тут ходят человечки со спичечными ручками и ножками. А может, и правда каждый день ходят.

      – Отлично. Чай, кофе? Или… что покрепче?

      – П-покрепче.

      Хозяин – почему-то кажется, что это хозяин – открывает шкафчик на стене, перебирает названия, которые мне ничего не говорят:

      – Каберне Совиньон, Шато Марго, Романе Конти, Херес де-ля-Фронтер…

      Хватаюсь за первое знакомое:

      – Каберне.

      – Отличный выбор, – хозяин разливает вино, думаю про себя, пил я раньше или не пил. Здесь бы спросить – кто я такой, только после этого вопроса можно в дурку загреметь, а в дурку греметь как-то не хочется.

      Поэтому спрашиваю другое:

      – А… где я нахожусь?

      – У меня. Чувствуйте себя, как дома.

      – С-спасибо.

      Спрашиваю еще одно. То, что уже может показаться странным. Но все-таки спрашиваю.

      – А вы кто?

      – Не помните?

      – Прошу прощения… нет.

      Он улыбается. Как-то фальшиво, наиграно, не нравится мне эта улыбка, не нравится, с такой улыбкой самое время нож в спину засадить, вот что я вам скажу… Кому вам? Не знаю. Что-то подсказывает мне, что я должен запоминать все, что со мной случилось, будто кто-то пишет историю моей жизни, и очень важно, какая она будет, эта история…

      – А я ваш злейший враг.

      – А если серьезно?

      – И я серьезно.

      Молчу. Здесь нужно что-то сказать, только ничего не говорится. Враг, враг… Вспоминаю что-то, что-то не вспоминается, я стою напротив него, бросаю ему в лицо какие-то проклятия, он улыбается – вот так же, холодно, сдержано. Я ору, еще сам себе удивляюсь, что могу орать, что он отнял у меня что-то, что-то, что-то… И тут же ловлю себя на том, что не он отнял, не он, тут что-то другое случилось, что никто не виноват, а (чего-то важного) нет…

      Он