и тысячной доли тех внутренних ощущений и переживаний, которые владеют людьми в эту минуту. Даже музыка, при всей своей совершенности, самобытности и глубинном наполнении, порой не может стать передаточным звеном между мыслью и словом из-за иной направленности собственных ресурсов, как это ни парадоксально.
Ника слушала родной голос, и ей казалось – чувства этого человека очевидны, и она всем сердцем, в полной мере разделяла их, словно эти стихи звучали прелюдией к чему-то большему, глобальному и всеобъемлющему, что вот-вот настанет, изменив для нее, для них весь мир… Она сидела, как изваяние, боясь спугнуть волшебство, застыв в ожидании каких-то признаний, откровений, которые, конечно же, последуют… Она была готова поддержать любимого человека, разделить с ним всё, что должно случиться, помочь ему поставить все точки над «i», словно оба они стояли на пороге чего-то важного, какого-то огромного, решительного шага, куда бы он ни вел.
Он замолчал, и тишина, словно окончание некоего жизненного абзаца, поплыла незримым облаком, окутывая обоих. Ника повернула голову, чтобы видеть любимые глаза, но не смогла уловить их выражение, словно Николай смотрел внутрь себя, и произнесенные им слова исторглись откуда-то из потаенных глубин его души. В какой-то момент ее пронзило острое желание окликнуть его по имени, всегда звучащего для нее излучающим волны теплом…
Николай первым нарушил тишину, заговорив о чем-то отвлеченном. Его голос зазвучал инородной мелодией, а слова были непонятны, словно это был неизвестный, чужеземный язык, и смысла слов Ника не понимала. Возможно, подобным образом Николай попытался скрыть свое смущение после столь нехарактерных для его поведения сентиментальных душевных излияний, неожиданно вырвавшихся на волю, но Ника в пылу эмоций не смогла этого угадать; ее не покидало ощущение, словно ей плеснули в лицо холодной водой. Она сильно расстроилась. Пытаясь взять себя в руки, словно упав с небес на землю, вернее, на подлете к земле понимая, что сейчас разобьется, она продолжала смотреть на любимого человека, вдруг осознав, что совсем его не знает… Это испугало ее.
Стремительно летели мгновения, миг за мигом обозначая контуры новой страницы событий, к которой Ника пока не была готова. Спрятав все чаяния и ожидания в глубь сердца, она с трудом изобразила на лице улыбку и, глянув на часы, засобиралась домой: время было позднее. Николай, впрочем, и не удерживал ее.
– Почему ты так долго не приходила? – спросил он однажды, едва дождавшись, пока она войдет, сжав ее в объятиях и страстно целуя; надо сказать, что подобные чувственные проявления случались весьма редко. – Я так скучал! – тебя не было почти целый месяц!..
Ее приятно удивила его страстная порывистость; мысленно она рванулась к нему всем сердцем. В самом деле, месяц – огромный срок для влюбленных, в течение которого происходит невероятное множество событий, случается масса мелочей, из которых и складывается человеческая жизнь.
– Разве