и дюже вредное. Ты, просто идеальный пример того, как не надо делать. От больших знаний замыкание в мозгах случается, и вся почтительность куда-то в сторону Канта улетучивается. И это подтверждает, косвенно, мои догадки о том, что большинству дворянам попросту заняться нечем. Поди и я зыки знаешь?
– Не так, как вы, ваше величество, – вздохнув, ответил он по-французски.
– А вот это хорошо, – я ещё раз внимательно осмотрел его со всех сторон. Высокий, красивый. Черты лица правильные. Похоже, не только к твоей сестрице графья захаживали, но и к матери наведывались. Но мне неинтересно, чей ты ублюдок. Мне нужны преданные люди. Которые будут преданы исключительно мне. И прежде всего я должен быть абсолютно уверен в человеке, который возле моего горла опасную бритву держит. – Это очень хорошо. Вот что, собирайся. Со мной поедешь.
– Слушаюсь, ваше величество, – он шагнул к креслу, на котором всё ещё лежала шинель.
– Это поручика Зимина. Верни её ему. А мне мою принеси. – распорядился я и подошёл к окну. За окном было пасмурно. Шёл мелкий снежок вперемежку с дождём. Мутная погода. Я вообще ненавижу весну, а такую и подавно.
– Лошади готовы, ваше величество, – в комнату в который раз уже заглянул Зимин.
– Хорошо, Василий Иванович. Сейчас слуга мой соберётся, и поедем. А то всё веселье пропустим. – Я вздохнул и отошёл от окна.
Сам себе я мог признаться, что сейчас попросту тяну время. Мне не хочется возвращаться в Михайловский замок, просто до ни могу, но это нужно сделать. А я давным-давно приучил себя к тому, что нужно делать даже то, чего очень не хочется. Потому что существуют обстоятельства, которые от твоих хотелок не зависят. Они, эти обстоятельства, сами по себе, существуют, и если ты клювом прощёлкаешь, просто потому, что не хочешь чего-то делать, то в итоге можешь лишиться всего. И нет, вариант забиться в угол и посидеть там до того времени, когда само всё рассосётся не прокатит. Мир не будет подстраиваться под тебя. Потому что миру абсолютно на тебя наплевать.
Примерно через час я со своим небольшим отрядом въезжал во двор Михайловского замка. Часть отряда я отпустил, они внимательно смотрели на меня, пока я не догадался ручкой так сделать, мол, идите, посплетничайте. Это было разумное решение, мне нужно было знать настроение в войсках. С ними я отправил Розина. Корнет сильно не хотел меня оставлять, но вынужден был подчиниться. Я же в сопровождении четырёх офицеров и Ильи, который статью им ничуть не уступал, вошёл в замок. По коридорам сновала прислуга, но основных участников событий видно не было. Спят, наверное, собаки, утомились от дел неправедных.
Усмехнувшись своим мыслям, я поднялся на второй этаж. Сейчас, когда я знал, где нахожусь, ориентироваться стало проще. По дороге к спальне покойного императора нам никто не встретился. Чтобы попасть непосредственно в спальню, необходимо было пройти через гостиную, которая представляла собой этакий тамбур между опочивальней и коридором.
В самой спальне уже навели порядок. Тело забрали, нужно было его подготовить к погребению и прощанию. А то, что