него несколько минут до того, как она обнаружит потерю и, обнаружив, начнёт подозревать. Если бы Зерван пребывал в этих мирах, с ним можно было бы договориться. Но ещё несколько капель времени ускользают, и вместе с ними тает шанс. На самом деле, он не знает, кто он, не знает своего настоящего имени и не помнит своих создателей, кроме одного, в честь которого носит странное имя. Но что-то заставляет его действовать, какой-то зуд в середине тела безумно щекочет, и воля, которая может быть его собственной, а может быть, и нет, гонит вперёд. Если Акрофетис совершит то, что должен, он умрёт, потому что не будет больше нужен. Не сразу, ведь время прозрачно, но через определённый период. Он не знает об этом, просто идёт, чтобы соблазнить королеву, чтобы сделать своей рабой, и в то же время другое решение зреет в его груди, распирая и доставляя неудобства. Но в любом случае время против него, а он – против времени.
Ей снится любовник, стремительный, с гладкой кожей, и такой нежный, что она не может проснуться. Её время – друг, и чем больше фиолетовых капель уронит Зерван, тем счастливее будет королева. На теле любовника нет ничего: нет волос, нет родинок, нет вживлённых чипов, оно чисто и мёртво одновременно. Впрочем, во сне это не смущает Литу, и она трепещет при виде возбуждённой плоти, столь прекрасной, что сами боги могли бы завидовать. Давно она хочет забеременеть и родить двух детей, двух зверей и одного кита. Сражается с охватившим её желанием, по капле собирая выпавшее из часов время, смеётся, представляя кита с человеческим лицом. Матка полна тепла и неги, много силы, но нет искры, чтобы зажечь её. Так долго её матка была пуста, что теперь королева готова изгнать из своего тела дух Мардука и заполнить его новой жизнью, даже если новая жизнь разорвет её на клочки.
Просыпается она в липкой влаге, растёкшейся по телу, и не понимает, что за тень рядом с ней. На самом деле господин времён Зерван подготовил сюрприз вечно юной королеве, но пока она не знает об этом.
– Кто здесь?
– Лита.
Он выходит из тени, и теперь она понимает, кого видела во сне. Только там она никак не могла рассмотреть лицо, и теперь жадно всматривается в тонкие черты, желая запомнить, узнать и поглотить, сделать частью себя. Королева смущена своими откровенными желаниями, но не в силах противостоять им. Она потягивается на шёлковых подушках, как дикая кошка, и ждёт продолжения, позабыв о своем долге перед Контом.
– Кто ты такой, Акрофетис, почему я вижу сны с твоим участием?
– Если бы я знал, моя королева…
Он желает прикоснуться к ней, растаявшей в сонной неге, – но тонкие быстрые пальцы едва скользят по её напряжённой груди и исчезают во тьме.
– Лита. Я пришёл показать тебе, как победить Тарсина, если ты, конечно, хочешь его уничтожить.
В ночи раздаётся едва ощутимый вздох (это разочарование), такой лёгкий, как фиолетовая капля времени, и так же уходит он во тьму ночи, а женщина на кровати полна глубоко спрятанного огорчения. Её лоно горит, а тело покрывается морщинами. Ведь теперь