Маркович повернулся к Сергею.
– А, Вы, я вижу, отправили?
– Всего сто рублей.
– Вы так богаты?
– Совсем нет.
Сергей засмеялся. Борис Маркович разлил оставшийся коньяк по стаканам, поставил бутылку под стол.
– Когда я вижу голодную собаку или побирушку, то всегда накормлю. Но я гроша ломанного не дам, если мне не покажут куда пошли мои деньги. Кругом сплошной развод, лохотрон и кидалово, причем часто узаконенное властью.
Борис Маркович выпил, зажмурился, поставил стакан. Сергей проглотил коньяк, развел руками.
– Но так спасают многих детей!
– Спасать нужно себя, господин офицер! А остальных спасет бог! Это его промысел.
Борис Маркович зевнул, прилег на подушку и тут же захрапел. Глеб подмигнул, придвинулся к Кате, протянул ей стакан.
– И все-таки за знакомство!
Сергей посмотрел на пустую бутылку, громко вздохнул.
– Жаль, коньяк кончился. Может, возьмем?
Глеб, тем временем, уже держал Катю за руку, посвящая ее в основы хиромантии. Не переставая говорить, он выложил тысячную на столик.
– Я тоже дам.
Катя убрала руки и принялась искать кошелек. Она ощупала карманы, проверила сумку, осмотрела постель. Кошелька нигде не было.
– Пропал…
– Может, завалился?
Сергей стал шарить под подушкой. Глеб кашлянул, поправил волосы, искоса наблюдая за его действиями.
– Вряд ли…
От шума проснулся Борис Маркович.
– Что случилось в мое отсутствие, молодые люди? Уже Москва, или нас завернули в Магадан?
– Кошелек пропал.
У Кати потекли слезы по щекам.
– Там все: карточки, деньги, флэшки с портфолио…
– Может, на перроне вытянули?
– Я таблетку брала здесь, в купе. Он был.
Наступило молчание. Борис Маркович покачал головой, налил в стакан минеральной, выпил медленными глотками.
– Выходит, он у кого-то из нас.
– У меня его нет, но зато есть некоторые подозрения.
Глеб развернулся к Сергею. Борис Маркович тяжело вздохнул, тоже повернул к нему свою голову.
– Не хотелось бы тревожить полицию.
Сергей оцепенел. Мозги поплыли. В глазах стало темно. Сердце стучало так, словно пыталось выскочить из груди. Он резко сжал кулаки, но выдохнул и стал выворачивать карманы. Руки его почти не слушались. Телефон выскользнул из пальцев и упал, отскочив под полку. Сергей наклонился, выгреб его от туда, и, поднявшись, ткнул Глеба пальцем в грудь.
– Под стенкой, с твоей стороны. Розовый, с золотой цепкой. Я не полезу.
Глеб кивнул, тут же нырнул под полку.
– Ваш?
Он бросил кошелек на столик.
– Мой…
Катя открыла замочек, достала пятитысячную, протянула Сергею.
– Простите. Это моя вина. Я проставляюсь.
– Сходить?
Глеб протянул ладонь.
– Нет, я сама!
Катя встала, поправила кофту, положила руки Сергею