с дурной компанией.
– Хорошо, хорошо, – успокоила разошедшуюся дочь старушка. – Тогда что же нам делать? Она так его сильно хочет…
– Детские ножки спустились с кровати и быстро-быстро побежали в прихожую. Мать и бабушка опешили от внезапности. Ребёнок деловито вытер слёзы с соплями рукой и быстро обул розовые резиновые сапожки на голые ноги.
– Вот, смотрите! Они мне совсем не маленькие! Я в них ещё долго могу ходить!
Бабушка уступчиво присела на корточки, прощупала детский носок и с удивлением вскинула взгляд на стоящую рядом дочь.
– Света, здесь и вправду ещё много места. Вполне достаточно до конца года. С чего это ты решила новые покупать?
Мать застыла в недоумении: буквально на днях она проверяла и точно помнит, что места в обуви было впритык, и вскоре обувь должна была начать жать. Неужели забегалась, заработалась и ошиблась? Немой вопрос повис в воздухе.
День рождения был самым счастливым днём в году. Девочка в новом платье танцевала в окружении приглашённых подруг. Ей подарили много всего, о чём только может мечтать маленькая принцесса. Бабушка и мама в тихом согласии и взаимопонимании общались между собой, сидя чуть в стороне, счастливые.
– В группе нашего ДК вчера объявление увидела. Резиновые сапожки, точь-в-точь как у нашей малышки, кто-то украл. Нужно сказать Леночке, чтобы лучше за своими вещами смотрела, а то мало ли что…
– Только смотри, держи её подальше от таких историй. Пока мы за ней присматриваем и хорошо воспитываем, она не станет такой же воровитой, как её отец. Упаси Боже дать ей дружить с детьми из неблагополучных семей!
Вечное лето
Стрекозы, словно летние феи, то резко, то плавно танцевали в закатном небе. На деревенскую речку уже спустилась прохлада, и даже самые заядлые купальщики отжали свои плавки и разошлись по домам. Вода текла долгой, тёмной, широкой атласной лентой. Звёзды всё ещё не торопились показываться, поэтому загоревшиеся редкие уличные фонари на старых, слегка прогнивших деревянных столбах смотрелись тепло и уютно. Ветра всё ещё не было.
Юная особа по имени Маша, которая приехала из Новгорода в гости к тётке, впервые за всё время пребывания здесь чувствовала себя одиноко. Ей не спалось, да и рано было – всего девять часов вечера.
Тётя Юля и дядя Гриша смотрели в зале телевизор, кинокомедию. Они звали племянницу присоединиться к их кинопросмотру, тем более, что шла какая-то нашумевшая французская комедия, а французы, как известно, умеют шутить в кино.
Но Маша отказалась: её настроение совсем не располагало к смеху. До отъезда оставалось всего три дня, а Семён только вчера признался ей в том, о чём лучше вообще молчать или забыть. Но забыть, в отличие от молчать, не получалось. Поэтому, чтобы привести свои мысли и чувства в порядок, Мария решительно включила настольную лампу у себя в комнате и, достав из-под матраса личный дневник, стала его перелистывать.
Записи велись практически от начала её приезда сюда: мама ещё дома подарила ей милую общую тетрадь