птиц.
– Знаешь, вначале я хочу сказать, что ты мне нравишься. Действительно нравишься. – он не смотрел на неё и даже не поправил штаны, так и оставшись с одной голой ногой.
– А раз ты мне нравишься – я больше не хочу тебя обманывать. Меня зовут не Семён, а Сааайреон. Я – с другой планеты. Во-вторых, это не протез ноги, как ты только что подумала, наверное. Это моя настоящая кожа…
Мария села на кровати и сказала вслух:
– Завтра же объяснюсь с ним! – после чего наконец-то успокоилась и, свернувшись калачиком, заснула.
Ни на следующий день, ни после него Семён на встречу так и не пришёл. Искать его Мария не пошла, рассудив, что задела его своей яркой реакцией на случившееся, и ему тоже нужно время для отдыха и размышлений. Но к вечеру предпоследнего дня её пребывания в гостях девушка заволновалась и попросила Ольгу узнать у знакомых, где сейчас находится Семён, не случилось ли чего? Спустя недолгое время, в тот же день, Машина подруга ворвалась к ней в комнату со словами:
– Он уехал! – отдышавшись и удобно устроившись в угловом кресле, добавила детали, – Он уехал только что, но я успела с ним поговорить. Сёмка передал тебе это и просил не обижаться.
Ольга достала из заднего кармана джинсов изрядно помятый конверт. Маша сразу же его взяла и спрятала под подушку. Она была неприятно удивлена произошедшим и не знала, что делать: плакать или бросаться предметами об пол и стены. За неимением решения и шаблона действий Мария просто сделала вид, что всё в порядке и ещё какое-то время обсуждала знакомых и новости мира со своей ничего не понявшей подружкой. А когда та ушла – наконец-то осторожно достала письмо и неверными движениями распечатала его. Внутри был только один листик.
«У великой поэтессы Марины Цветаевой есть такие слова: «Я буду любить тебя всё лето, – это звучит куда убедительнее, чем «всю жизнь» и главное – куда дольше!»
Это же я хочу пообещать и тебе. Я буду любить тебя всё лето! И я очень рад, что мы всё-таки встретились, хоть и ненадолго.
Я бы хотел пообещать тебе, что мы снова встретимся или не расстанемся никогда, но не могу. На Земле это мои единственные каникулы, и сейчас, когда ты читаешь эти строки, я с соплеменниками уже направляюсь домой.
Прости, что не сказал правду ещё вначале, что дал слабину и получил от тебя чувства, которые, наверное, должны были достаться другому.
Прости за то, что я с Плутона."
На этом письмо обрывалось, и Маша, перечитав его в очередной раз, засмеялась, заливаясь слезами. Только несколько дней назад она прочитала пару научных статей про Плутон. Карликовую планету с ней теперь связывало не только небо. И она точно помнила, что была и такая информация: «Лето там длится почти век».
Выскочка
Даниель вытер кисти и посмотрел на результат своей многочасовой работы: акварельный этюд дышал жизнью. Листья деревьев шевелились от дуновения ветра, сквозь их лоскутный шатёр настойчиво пробивался нежный солнечный свет. Разморенная летним зноем кошка чёрным гибким пятном