не понимаю, что это не может быть Елизар? Я все понимаю. Он умер, и его не вернуть. Но если это не он, то этот молодой человек очень на него похож. Даже одежда на нем… У мальчика тоже был такой же джинсовый костюм, – после некоторой паузы добавила она.
– Жанна Валентиновна, расскажите, отчего умер Елизар Шишковский, – задал, в свою очередь, вопрос Лев Иванович и сочувственно посмотрел на женщину. – Я понимаю, вам тяжело ворошить старые воспоминания, но я спрашиваю не из простого любопытства.
– Да, я понимаю. – Астапова расправила ладонями одеяло и, глядя в сторону двери, словно опасалась, что их будут подслушивать, тихо ответила: – Елизара убили, когда он возвращался из Сочи на поезде.
– Вот как… – Гуров с нескрываемым интересом подался немного вперед. – Вы знаете подробности? Если вам тяжело сейчас об этом говорить, мы можем перенести наш разговор…
– Нет-нет, я все расскажу, – поспешно перебила его Астапова. – Вдруг это как-то поможет вам в расследовании.
– Конечно же, поможет, – заверил ее Лев Иванович и приготовился выслушать рассказ.
– Это было шесть лет назад. Вернее, в сентябре этого года будет уже семь лет с того времени, как Елизара не стало…
Жанна Валентиновна говорила тихо, с перерывами. Дышать ей все еще было трудно, но она была полна решимости рассказать Гурову всю историю до конца.
– Во второй половине августа Ирина Николаевна и Валерий Викторович отправились в Сочи. У Ирины там должны были проходить съемки очередного фильма, но выехали они на пару недель раньше с намерением отдохнуть на море. Родители решили взять с собой и Елизара. В сентябре он должен был вернуться в Москву и выйти на учебу. Меня тоже звали с собой, но я на тот момент приболела и отказалась ехать с ними, решив, что для меня это шанс всерьез заняться своим здоровьем и спокойно походить по врачам.
Губы Жанны Валентиновны задрожали, но она сразу же взяла себя в руки и продолжила:
– Вернуться Елизар должен был второго сентября. Но он в тот день не вернулся, хотя я его и ждала, и приготовила его любимый пирог с маком и изюмом. Когда он не приехал домой вечером, то я стала звонить Ирине Николаевне. Сказала ей, что Елизар не вернулся домой и на мои звонки не отвечает. Она же, в свою очередь, заверила меня, что отец посадил его на поезд и даже подождал, когда состав тронется. Узнав, что сын пропал, они всполошились и стали тоже ему звонить на сотовый. Но и им никто не отвечал.
– Простите, что перебью, – остановил Астапову Лев Иванович. – А почему никто раньше с ним не догадался созвониться? Ведь из Сочи до Москвы ехать на поезде не меньше суток.
– Елизар был уже не маленьким мальчиком, – ответила Жанна Валентиновна. – Ему был почти двадцать один год. Как я потом узнала, он сам должен был позвонить матери, как только доберется до дому. Но когда он не позвонил, никто не придал этому особого значения. Да родителям и некогда было об этом думать. В этот день начинались съемки, и все были заняты. Никто ведь не думал тогда, что можно вот так взять, сесть