произносит он в знак приветствия.
– Добрый день, сэр, – отвечаю я за себя и за Скар. Она не сказала мне ни слова с тех пор, как я приехала. Даже не упомянула, кто ее избил и почему.
Директор Карпентер бросает на меня неодобрительный взгляд.
– Что ж, представьте мое удивление, когда мне позвонили из службы безопасности и сообщили, что они заметили непрошенную гостью, разгуливающую по моим коридорам.
Я в шоке от того, что его беспокоит это.
– Где же была ваша служба безопасности, когда за моей сестрой гнались по коридорам и напали на нее, сэр? Разве не это мы должны здесь обсуждать?
Его явно не трогает мой вопрос. Я понимаю это, когда он небрежно достает кусочек шоколада из банки с конфетами и отправляет его в рот.
– Мы разберемся с этим через минуту, но сначала я хотел бы знать, что заставило вас пройти через парадные двери моей школы без разрешения, мисс Райли. В этом…
– При всем моем уважении, директор Карпентер, я думаю, что более важным вопросом является то, что вы планируете делать с детьми, которые напали на мою сестру.
Он смотрит без всякого выражения, глубоко дыша, как будто только что пробежал марафон или что-то в этом роде. Когда директор переводит взгляд на Скарлетт, я немного расслабляюсь.
– Кто на тебя напал? – наконец спрашивает он.
Я смотрю на Скар, гадая, скажет ли она ему то, чего не сказала бы мне.
– Их было… слишком много, – отвечает она. – Я не видела лиц.
Чушь. Она бросает взгляд в мою сторону, потому что знает – я на это не куплюсь.
– Хм, – стонет директор Карпентер. – Ну, поскольку ты чудесным образом не смогла увидеть, кто на тебя напал, возможно, ты знаешь, почему они напали на тебя?
Сестра снова бросает взгляд на меня, но затем опускает голову.
– Это связано с видео. И… «Розовым Списком», – добавляет она, отчего у меня замирает сердце. – Они говорили всякое дерьмо о…
– Следи за языком, Скарлетт, – предупреждает Карпентер.
– Простите, – она переводит дыхание и начинает снова. – Они говорили гадости о Блу, и мне это не понравилось, так что… Я сболтнула лишнего.
Сболтнула лишнего. Я знаю свою сестру. Она всегда бьет первая. Не то чтобы я ее виню. Однако она поступила умно, рассказав Карпентеру эту версию вместо правды.
Он на мгновение замолкает, изучая Скарлетт.
– Я не могу отстранить от занятий непонятно кого, поэтому пока ты не заговоришь, у меня связаны руки.
– Это важно, Скар. У тебя нет причин защищать их. Скажи ему, кто это был.
Мне удается произнести эти слова, но я задыхаюсь от чувства собственной вины. Скар избили из-за меня. Я видела травлю в соцсетях, но понятия не имела, что она перерастет во что-то физическое. Однако это наводит на мысль, и я смотрю на директора Карпентера.
– Какие-то дети травили ее в социальных сетях после… после того… инцидента, – тихо говорю я, ненавидя саму необходимость этого разговора.
– Все в порядке, – вмешивается Скар. – Это были другие ребята.
Нутром чую, это ложь.