Жбан обречённо вздохнул:
– Господи, помоги и защити, – сказал он то ли в шутку, то ли всерьёз.
Когда вышли на улицу, под дождь, Виктор почувствовал, как им начинает овладевать так хорошо знакомое, ни с чем не сравнимое возбуждение. Наверное, именно так должен чувствовать себя индеец, вставший на тропу войны, или зверь, когда настигает добычу, или.
Жбан семенил сзади, шлёпая ногами по лужам и время от времени тяжело вздыхая. В данную минуту Виктору не было до него никакого дела. Он наслаждался собой, своими ощущениями, он чувствовал приятную тяжесть инструмента в рюкзаке за спиной, он перебирал в уме тысячи всевозможных комбинаций и вариантов со скоростью лазерного процессора, и его совершенно не интересовало то, о чём сейчас думает и что переживает этот толстяк. Чёрт с ним! Пускай себе охает на здоровье.
На перекрёстке Центральной и 25-й улиц их едва не засёк патруль. Первым его заметил Жбан. Он молча, но решительно схватил Виктора за руку, сгрёб в охапку, и оба шарахнулись в ближайшие кусты. Не сбавляя хода, машина пронеслась мимо.
«Ого, – отметил про себя Виктор, – кажется, Жбанище начинает приходить в себя».
Миновав ещё несколько кварталов, они наконец остановились перед громадой здания института.
– Так, – Виктор инстинктивно понизил голос, – давай-ка сядем перекурить. Надо принюхаться.
– А ты уверен, что их ещё не увезли? – брызжа слюной, засипел ему в ухо Жбан. – Может быть, мы напрасно…
– Пасть захлопни.
Жбан замолчал. Виктор достал пачку, закурили. Небо затянуто тучами, дождь едва ли прекратится к утру. Отлично, им это только на руку. Лучше и не придумаешь.
– Слушай, – не выдержал Жбан, – а сколько мы сможем за них получить?
– Не волнуйся, – улыбнулся Виктор, – десять с конфискацией тебе обеспечено. Правда, у тебя и конфисковывать-то нечего. Ладно, пошли.
Проникнуть в здание было несложно. Виктор без труда пролез в вентиляционный люк сам, затем помог Жбану, который со страху едва не застрял в узкой трубе. Дальше путь лежал в щитовую. Было необходимо заблокировать сигнализацию. Схему Виктор выучил досконально, однако в душу к нему закралось какое-то нехорошее предчувствие. Он нервничал. Непонятно к чему вспомнился этот сумасшедший проповедник из Общества. Вспомнился и.
– Ты чего? – в потёмках Жбан налетел на него сзади.
– Ничего, – ответил Виктор, – зажги фонарь.
В щитовую он проник через разобранную Жбаном боковую панель. Сам Жбан на всякий случай остался снаружи. Зажав фонарик зубами, Виктор осторожно снял белую пластиковую крышку с центрального распределителя. Медленно начал перебирать цветной клубок проводов. От волнения руки немного дрожали. Сигнализация выводилась охраннику на пульт, и в случае если…
– Эй!
Виктор подскочил. Фонарик выпал у него изо рта и с треском покатился по полу. Сквозь дыру в разобранной стене просунулся Жбан.
– Ты ничего не чувствуешь? – волосы у него стояли дыбом. – Такое ощущение, словно мы залезли в трансформатор. Здесь всё наэлектризовано!