улице, вдыхаю полной грудью и ищу взглядом Женю. Воздух раннего вечера все равно не заполняет пустоту в моей грудной клетке, тот вакуум, который я сейчас ощущала, был практически непробиваем, и не давал мне даже дышать свободно. С каждым шагом он становился все больше, как будто я поднималась в гору.
Плевать я хотела на то, что несколько дней представала обнаженной перед одногруппниками, что меня щупали, осматривали, доводили до оргазма интимными ласками. Плевать, что я была готова умереть от стыда. По сравнению с тем, что сделал Максим… А что он сделал? Он просто показал мне суровую действительность и факт того, что я ничтожество. Вот и все.
После этой мысли во рту становится горько, но я предпочитаю этого не замечать. Надо выбросить все из головы. Ни о чем не думать, ничего не чувствовать. И не вспоминать о нем. Иначе опять зареву, прямо здесь, на улице. Только этого мне не хватало. Я иду прямо и вперед, сквозь дождь, даже не замечая, что промокла насквозь, и в груди что-то ноет, когда слезы падают на землю. Я чувствую себя такой одинокой. Но это ведь не может быть правдой. Просто так совпало.
Без подруги идти очень тоскливо. Интересно, а где она сама? Почему не подождала меня? Мы же всегда вместе идем из института. Я же не могу пойти одна.
Я иду по дороге и тупо смотрю себе под ноги. Ничего не чувствую, только боль. История повторяется: что с Олегом, что с Максимом. Сколько еще мне терпеть? Из оцепенения меня выводит громкий гудок машины, и я инстинктивно отпрыгиваю в сторону.
Из авто высунулся какой-то мужик и прокричал проклятия в мой адрес:
– Жить надоело? Смотри куда прешь, сука. Глаза разуй.
Я проигнорировала его грозные выкрики и пошла дальше. Сил не осталось ни на что. Максим все высосал. Ничего не хочется. Но разве кого-то волнует мое душевное состояние? Завтра итоговый зачет по гинекологии и я должна хорошо к нему подготовиться, невзирая на личные проблемы.
Но вдруг на улице мне стало очень плохо. Захотелось сесть на какой-нибудь остановке, и не двигаться. Но я не могла. Мне было очень плохо, я вся горела. Было больно дышать и говорить. Не знаю, сколько прошло времени. Я очнулась в метро, сидящей на сиденье. Рядом со мной сидел человек. Я не понимала, где я вообще нахожусь. С трудом встала и вышла из вагона.
Я сидела на скамейке в сквере и плакала, но слез не было. Тогда я встала и пошла домой. Мне пришлось идти пешком. Я шла по улице, ничего не видя перед собой. Перед глазами был туман, голова гудела и болела. Я села на лавочку. Через какое-то время я поднялась и пошла дальше. Это все было похоже на сумасшествие. Потом я снова села на скамейку и опять заплакала. Прошло несколько часов.
Домой я добралась совершенно опустошенной с мокрыми от слез глазами. Как будто кто-то взял и стер одну из самых светлых и хороших частей моей жизни. Зайдя в комнату, я увидела на полу кучу вещей. Разбросанная одежда и обувь. Все это не на шутку меня разозлило, и я решила больше так не делать. Не понимаю, как можно быть такой невыносимой? Я пошла в душ. Ополоснувшись, я отправилась в постель, но тут раздался рингтон телефона. Черт, совсем про него забыла. Звонила Женя. Я так же с