думал уйти в «Кости», зная, что там сейчас нужен глаз да глаз. Ощущение, что не просто так отец подослал мне под бок Ядвигу, не покидало ни на секунду. Он никогда ничего не делал просто так.
Не ушёл только потому, что хотел хоть какое-то время расслабиться, перестать вертеть в голове куски фактов, пытаясь сложить их во что-то ясное.
Дом матери всегда дарил душе покой.
Здесь от Смородинки пахло терпко, и в окна залетал аромат ила с серой. Материнское поместье, небольшой особняк на берегу реки, на Навьей стороне, переданное Кощеевым в качестве приданого на свадьбу.
Отчим назвать этот дом не поворачивался язык.
«Когда отец последний раз здесь был? Месяца три назад? В перерывах между своими бабами?»
Пусть я и сам не слишком часто навещал мать, так ведь не я ей муж!
«Чтоб тебя Чернобог забрал, сука».
Даже в Купалу не соизволил!
Может, и хорошо, что нет. В сложившейся ситуации это была бы скорее насмешка, чем внимание со стороны любимого мужа. В том, что мать отца всё же любила, не сомневался. Не любила бы, нашла б себе давно другого.
«Хотя нет, не нашла бы. Не в её роду налево ходить. Берегиням это не положено».
– Мы сговорены давно, сама знаешь, – всё же ответил на её замечание.
Знала. Так много знала обо всём этом, что единственным моим желанием было встать из-за стола, распоров скрипом ножек дорогой наборный паркет, открыть портал и крошить до одури дверь отцовского тайника, чтобы переломить к лешему иглу его.
«Пусть бы сдох уже, только бы не видеть раз за разом всё более тусклый взгляд матери!»
– Исполнить долг не всегда равно счастье. – Её тяжёлый вздох осел коркой где-то внутри.
Встал медленно, сдерживаясь. За то время, что нужно обойти стол, успел погасить в глазах пламя подземных костров. Сын своего отца.
«Все говорят – похож. Копия. Как ты смотришь на меня, мама? С теплом таким, будто каждый мой жест не отзывается в тебе болью и горечью».
– Зря ты не поехала никуда после Русальей недели.
Он же, вон, катается по морям да по горам. Свободный стал, переложив с больной головы на здоровую. А мать выезжать куда-то могла только в период между Русальей и Купалой.
В Купалу берегинь провожали обратно в мир Нави, и ходу к людям им не было аж до нового лета.
– Сколько лет тебя уговариваю… – Хоть так ему отомсти. Мы, Кощеи, чахнем даже над тем, что нам задарма не надо. Названо нашим, так только нашим и должно быть. Посмей мать вольничать, отец бы быстро прискакал разбираться и качать права.
Мои руки на её плечах ощутили тепло накрывших их ладоней… Каждый раз, приходя сюда, чувствовал себя вернувшимся в детство. Всё было проще тогда, светлее и ярче.
«Спасибо тебе, мама, что дала мне это. Вопреки тому, кто я. И тому, как тяжело тебе было».
Пальцы сами собой чуть сжались.
– Не надо сынок, это твой отец.
«И откуда только поняла, о чём я думаю? Откуда в тёмной столько света и сил к прощению? И почему, почему мать его, она не стала ЕМУ светом?!»
По