кровь, и не хотелось думать, на что может хватить фантазии пиратов.
Снаружи послышались гулкие шаги. Дверь распахнулась, и помещение заполнилось слабым искусственным светом.
– Очухалась? – пробасил итореанец, разглядывая щурящуюся Миру. – Пошли.
Он резко схватил ее за связанные руки, заставив энергожгут яростно жалить запястья. Пират вытащил ее в длинный тусклый коридор и потащил куда-то. Она едва успевала переставлять одеревеневшие ноги. В груди гулко громыхало сердце, отмеряя шаги до ее приговора.
Мимо мелькали двери и редкие иллюминаторы, в которые были видны незнакомые звезды. Ни врат, ни станций, ни планет вокруг не было. Спасения тоже ждать было неоткуда.
Итореанец притащил Миру на мостик, где помимо их главаря, которого она видела на планете, находилось еще около пяти бурокожих громадин. Они все с издевкой оценивающе смотрели на нее.
Стало окончательно не по себе, и липкий холод пробежал по спине. Кончики пальцев онемели. В голове не к месту вспыхнули слова Тэю об откровенной лимерийской летной форме, которая сейчас была надета на Мире.
Главарь пиратов подошел к ней, грубо схватил ее толстыми пальцами за подбородок и дернул вверх, усмехаясь зубастой пастью, из которой торчали два длинных бивня. Мире пришлось встать на цыпочки, чтобы не задохнуться.
– Смазливая.
Она рефлекторно пнула мужчину под коленку в надежде, что он выпустит ее из удушающей хватки. Итореанец и бровью не повел, зато, недолго думая, влепил ей пощечину, разбив губу и оставив на щеке наливающуюся кровью ссадину. Мира только чудом сдержала вскрик, не желая показывать врагам, насколько ей было страшно и больно.
– Лимерия – очень богатая страна, и там почитают своих правителей, даже если они всего лишь сиротки, воспитанные правящей семьей. Так что за тебя заплатят отличный выкуп. Нам сказали, ты очень и очень ценная. Только они забыли упомянуть, что ты еще и смазливая. Хорошо, что мы решили повременить с твоим убийством, не так ли, лаора? – капитан медленно растянул титул своей пленницы, наслаждаясь страхом в ее огромных лиловых глазах. – Пока твоя приемная семья будет собирать и перечислять деньги, нам будет чем заняться, – он облизнулся и провел рукой по покатому бедру лимерийки, обтянутому тугим комбинезоном. – Так что, пока ты еще в состоянии говорить, поплачешься перед лаором, связь с которым мы сейчас устанавливаем.
Лимерийка горько хмыкнула. Ее глаза вдруг стали абсолютно пустыми и ненапуганными. Ни слезинки не скатилось из них при описании ее участи.
Капитан недоуменно нахмурился. Обычно пленницы так себя не вели. И уж точно не смотрели ему в глаза настолько вызывающе.
– Если вы столько знаете о лимерийцах, то должны понимать, что оскверненная дочь лишается дома, – имела наглость заявить она. Ее голос не дрожал, лишенный каких-либо красок вообще. – Это значит, что, если вы надругаетесь надо мной, отец не станет платить выкуп. Я потеряю не только честь, но и дом. Это так или иначе равносильно смерти. Так что