он совсем плох»,– равнодушно подумал юноша и присел к отцу на ложе.
Тяжело задыхаясь, переставший кашлять, каюм жёстко посмотрел на сына и продолжил:
–И поэтому ты должен покинуть коган.
–Отец!– раздражительно ударил по покрывалу Теймур, но старик успокоил его, положив на его крепкую кисть свою сморщенную от морщин руку и утвердительно добавил:
–Это окончательное решение.
–Ты не можешь этого сделать!– возразил молодой человек, пытаясь убрать руку, но, на удивление, на это потребовались некоторые усилия: рука отца, хоть и была слаба, но пальцы были всё так же крепки.
–Почему? – сжимая из последних сил пальцы сына, спросил каюм. Пристально встматриваясь в глаза Теймура, он всё ещё надеялся увидеть в них раскаяние и отменить своё решение. Но напрасно. Взгляд тургарина был так же холоден и ценичен. И старейшина, приняв очевидное для себя, не столько спросил, сколько подтвердил свои слова:
–Почему? Пока ещё я – каюм и моё слово неоспоримо.
Старик приподнялся на локтях и, громко кашляя, посмотрел на сына:
–Знаю, ты надеешься на выборы. И некоторые были бы не прочь выбрать тебя, но я…, – глубокий кашель, исходящий из самых закоулков дряблого тела ненадолго прервал его речь и вскоре, прокашлявшись, старик продолжил:
–Я убедил их.
–Так это ты, – горько усмехнулся сын и, скрипя от злости зубами, подумал: «Прав был учитель, говоря, беда придёт оттуда, откуда не ждёшь».
–Да, – подтвердил старик, – я убедил их не включать тебя в списки. Ты не готов к мудрому правлению. И приведёшь наш коган к гибели.
–А если ты ошибся в своих выводах? Ты не думал об этом?– стараясь казаться более чем равнодушным, сын внимательно посмотрел на отца.
–Нет, – горько усмехнулся каюм, – я хорошо узнал тебя. Жажда власти- твоя болезнь. И она даёт тебе гнить изнутри, распуская свою гниль на других. Ты обязательно излечишь свою душу. Но сейчас ты должен покинуть клан. Знай, это решение трудно далось для меня. Но так будет лучше. Прежде всего для тебя самого.
–Но отец, – начал было Теймур, но старик твёрдо перебил его:
–Пока ещё я каюм и мои решения никто не смеет оспаривать. Даже ты, сын. А теперь ступай и оставь меня.
«А он может быть твёрдым, если захочет», – подумал Теймур и, пытаясь скрыть нахлынувшую на него злость, быстро встал, не обращая внимания на накрывшую белки глаз отца влагу, и направляясь к выходу.
«Знай, – вспомнил он слова Учителя, – ты сам вершитель своей судьбы».
Мощным ударом пронзили они клокочущий от негодования мозг молодого человека и он, остановившись, повернул голову в сторону отца, прочитав в его взгляде немой вопрос.
Решение было принято.
Оставалось только действовать.
«Как он жалок, – с отвращением подумал юноша и, вернувшись к отцу на ложе, низко наклонился над ним:
–Да, пока ещё ты каюм, – тихо произнёс он и взял отца за кисть, крепко сжав её.
Слабое проявление угасшей любви на мгновение коснулось