руки.
Окровавленные культяшки с запёкшейся на них почерневшей кровью были обмазаны какой то вонючей мазью.
–Ты же помнишь, что я обещал сделать с тобой?– раздался знакомый голос со стороны изголовья.
Да, он помнил.
С трудом приподнявшись, Куяш посмотрел на свои ноги.
Обрубки с торчащими острыми костями.
–Зря ты отказался служить мне. Чего ты добился этим?
Голос каюма был удивительно спокоен и тих.
«Что же он за зверь-то такой?»– с ужасом подумал Куяшь, смотря обезумившими от своего положения глазами на изуродованное тело.
–Ты не умрёшь от потери крови, – на удивление спокойно и тихо продолжил каюм. – По крайней мере, так скоро. Если повезёт, тебя разорвут волки. Согласись, это более лёгкая смерть, чем быть заклёванным воронами. Хотя, кто знает. Ты думал когда-нибудь о смерти?
Теймур обошёл пастуха, присел напротив него на корточки и внимательно заглянул в глаза, словно стараясь достать пронзительным взглядом до самого центра души, спрятанной глубоко в голове:
–А она близко. Очень близко подошла к тебе. Ждёшь встречи с ней?
Собрав остатки всей своей силы, Куяш только и смог, что выплюнуть в лицо врагу сгусток, скопившийся в сухом рту.
Белая, с примесью крови масса, попала прямо в глаза каюму, но тот даже не шелохнулся, словно ничего не почувствовал.
Медленно скатываясь по упругой щеке, слизь зависла на курчавых волосах его бороды, упала на высушенную солнцем траву и растеклась между её травинками по чёрной земле.
–Рад, если это доставило тебе удовольствие, – резко встал Теймур и, взяв под узду коня, оглянулся в сторону пастуха:
–На десятки миль вокруг никого нет. До ночи далеко, так что у тебя будет время подумать, какую ошибку ты совершил, отвергнув моё предложение.
…Уставшее за день от безумной людской страсти солнце ушло на покой, передав пост младшему брату. Ночная мгла коснулась уснувшей земли и бросила серебристую тень месяца на речную гладь.
Но люди, кажется, и не думали спать. Их радости не было ни конца, ни края. И даже окутавшая темень не остановила их разудалого веселья. Растянувшиеся цепочкой огней, по берегу реки пылали огромные костры, в которые веселящиеся люди опускали деревянные колёса и затем, горящими кругами, пускали их по крутому склону в сторону реки.
То тут, то там хороводы сменядись бесшабашным весельем. Молодые люди, крепко взявшись за руки, парами прыгали через полыхающие жарким пламенем костры, сверкая обнажёнными ногами из-под задранных подолов длинных юбок. А затем спускались к реке, со стороны которой доносилось девичье пение:
– На заре, на зорьке,
Под горой в оконьке.
Ой, раным-рано,
На Агуню свято.
Где краса Купала
Ночью побывала?
Ой, раным-рано,
на Агуню свято, – нежно пели девушки в белых холщовых рубашках с венками на голове и шли, держась за руки со своими избранниками, к реке.
–Чай на бережочке,
Со милым дружочком
Ой, раным-рано,
на Агуню свято, – продолжают