в нескольких метрах от врага, малый отряд вдруг резко повернул и поскакал в сторону мёртвой пустоши.
Преследующие их тургары резко остановились и замерли, недоумённо переглядываясь: «Куда это они направились? Разве можно им, людям, туда? Видимо, страх перед неизвестностью у них гораздо меньше, чем перед ними?» И, обрадованный этой мыслью о собственном превосходстве, Хатым перекрикивает топот собственного скакуна:
–Они бояться нас!
–У-й-я-я! Они бегут! – вторили ему радостные крики и, повернув коней, возбуждённые успехом тургары повернули за противником, свернувшим за бурые холмы.
Но как только большой отряд, уже праздновавший в душе победу над выскочкой Теймуром пересёк холмистую низменность и солнце засветило им в глаза, они увидели всю армию противника.
Прямо перед ними, всего в полуверсте, стояла только что удирающая от них конница, а перед ней, в высоких кустах ковыля, высоко поднимали свои луки пехотинцы.
–Они думают, что испугали нас?!– выкрикнул каюм Хатым. -Посмотрите! Их же в два раза меньше, чем нас! Эй! Теймур! Неужели ты думаешь победить в этом бою? Сдавайся и, может, быть, я позволю тебе остаться вождём клана, в который мы соберём всех ненужных стариков и старух! Как тебе это?
И громогласный хохот всколыхнул степь и поднял в небо стайки мелких пташек, прячущихся в густой траве.
Хатым, уверенный в своей победе, высокомерно подперев бок, смеялся и ждал.
Но гробовое молчание со стороны противника раздражало его всё больше и больше и он, вытянув руку, скомандовал безумным ором:
–В перё-о-од!
И вся неорганизованная толпа гогочущих всадников, подгоняемых жаждой крови и бойни, десятилетиями копившая в своих генах былую удаль, устремилась вперёд, готовая разорвать любого на их пути на мелкие части.
Но как только до невозмутимого противника оставалось совсем немного, земля неожиданно всколыхнулась и самые кровожадные тургары, нёсшиеся в первых рядах, исчезли из виду.
Успевшие встать на дыбы более медлительные всадники увидели, как их собраться провалились в десятки возникших ниоткуда огромных траншей с торчащими из них острыми кольями, на которых корчились и извивались от боли их уже мёртвые и ещё живые товарищи. И в это же время, не дав противнику опомниться, сотни стрел с пылающими ярким пламенем наконечниками, перелетев через смертельный ров, обрушились на отряд Хатыма, посеяв в его рядах панику.
–Убить их всех!– свирепо оскалив зубы, приказал Теймур и, направив в сторону врагов саблю, сжал круп несущей его лошади и первым врезался в охваченный паникой отряд.
–Назад!– заорал Хатым-бек, привстав на своей лошади и, сильно ударив её по маслянным бокам, повернул, но был выбит из седла налетевшим на него пылающим всадником.
Соединившись в один многоголосный хор, крики сражающихся, вопли раненых и стоны умирающих диссонансом накрыли степь, давно забывшую ужасы войны.
…По лесу разносится запах жареной дичи, идущий с тёмной, скрытой от глаз густыми еловыми